Table Of ContentРОССИЙСКОЕ ФИЛОСОФСКОЕ ОБЩЕСТВО
МЕЖВУЗОВСКИЙ ЦЕНТР
ПРОБЛЕМ НЕПРЕРЫВНОГО ГУМАНИТАРНОГО
ОБРАЗОВАНИЯ
ПРИ УРАЛЬСКОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ УНИВЕРСИТЕТЕ
ИМ. А.М.ГОРЬКОГО
ия реС
«Философское образование»
Выпуск 18
МНОГООБРАЗИЕ ЖАНРОВ
ФИЛОСОФСКОГО ДИСКУРСА
КОЛЛЕКТИВНАЯ МОНОГРАФИЯ
Учебное пособие
Под общей редакцией д-ра филос. наук В.И.Плотникова
Екатеринбург
УДК 82-1/-9:1(075.8+03)
ББК83-4/-9:87я73+я2
М73
Печатается по решению Межвузовского
центра проблем непрерывного гуманитарного образования
Авторы:
Е.Ю.Базаров {Раздел I, Глава 4); И.С.Вельский {Раздел I,
Глава2);А.А.Еникеев{РазделI, Глава5);Е.В.Конорева {Раз
дел I, Глава I); Д. В. К о т е л е в с к и й {Раздел II, Глава 9);
Е.А.Неве лева {Раздел I, Глава 8); В.В.Николин {Раздел II,
Глава II); А.В.Парфенов {Раздел I, Глава 5); В.И.Плотни
ков {Предисловие и вводные тексты к разделам I и II; Раздел III,
Глава 12, 13, 14, Заключение; концепция Словаря основных терми
нов); Е.В.Рубцова {Раздел I, Глава 6); А.В.Севастеенко
{Раздел II, Глава 10); Т.В.Шибкова {Раздел I, Глава 7); Р. Ю с у -
п о в {Раздел I, Глава 3).
ый нчуаН р:откадер
В.В.Ким, доктор их ксфосолиф к,уан ор ссефорп
ы:тнезнецеР
ра дефаК ии фосолиф и ии голорутьлук ой ксьларУ ии медака государ
ственной бы жулс (зав. кафедрой Ю.Г.Ершов, доктор философских
к,уан профессор);
Л.М.Андрюхина, доктор их ксфосолиф к,уан профессор, ик медака
ACH РФ
© В.И.Плотников, замысел,
композиция, общая редакция, 2001
© Коллектив авторов, 2001
© А,С.Соколов, рисунок на
обложке, 2001
© Банк культурной информации.
ISBN 5—7851—7851—0278—6 оформление, серия, 2001
ПРЕДИСЛОВИЕ
Предлагаемая вниманию читателей коллективная монография
посвящена теме, которая может показаться экзотической или даже
неправомерно поставленной. В современной философской литерату
ре тема жанров обсуждается главным образом применительно к ху
дожественной литературе, к живописи и музыке, к эстетической про
блематике в целом, но крайне редко по отношению к самой филосо
фии. Что же касается темы и проблемы многообразия жанров фило
софского дискурса или, говоря иначе, тех специфических форм «фи
лософствования», в процессе которого происходит рождение «соб
ственно философских» текстов, то аналогов таких исследований в
отечественной литературе просто нет.
Тем не менее, жизнь заставляет ставить проблему особенностей
современного философского дискурса не только со стороны его язы
ка, стиля, культуры мышления, национальной специфики1, но еще и в
качестве составной части единой, извлеченной из забвения и нужда
ющейся в целостном осмыслении темы жанров ак к исторически
детерминированных форм философствования.
Феномен философствования оказался в поле внимания мыслите
лей только в нашем веке, в условиях кризиса основ человеческого
бытия, когда под вопросом стало существование и самого человека
и философии. Как это ни парадоксально, но именно прогресс фило
софствования поставил под вопрос право философии на самостоя
тельное существование. Именно в XX веке наиболее значимые фило
софские идеи были выдвинуты специалистами в области физики и
математики, психологии и лингвистики, генетики и кибернетики. С
другой стороны, мыслителям, продолжающим считать себя филосо
фами, но по сути дела утратившим былую «монополию» на анализ
сферы всеобщего, пришлось занять тотальную служебную позицию
по отношению ко всему множеству специальных наук в качестве
методологов науки или аналитиков ее языка.
Критическому анализу был подвергнут и сам носитель мыслитель
ных функций — индивид ак кединое и неделимое целое, тождествен
ное самому себе и своему сознанию. В психоаналитической и пост-
структуралистской литературе говорящий и мыслящий индивид был
представлен в качестве изначально разорванного и смятенного су
щества, озабоченного своей идентичностью и самодостаточностью.
В качестве одного из важнейших оснований для такого вывода по
служили трагические коллизии XX века и неспособность мыслите
лей, в том числе философов, противопоставить вакханалиям миро
ых ввойн и всем иным стихиям нарастающей абсурдности бытия прин
ципиально обновленные общечеловеческие перспективы. Политичес
кие интересы и упоение властью породили множество «великих» и
малых социальных утопий. Во имя их воплощения в жизнь погибли и
пострадали многие миллионы людей. Но глубинные причины бед
ствий были отнесены «по ведомству» изначально раздвоенной при
роды человека. Философствование в этих сложных условиях высту
пило в самых многообразных обличиях, масках, видах и формах,
начиная с откровенной политической апологетики и кончая глубо
чайшей душевной исповедальностью.
Внутренний разлад, захвативший не только душевный мир инди
вида, но и всю сферу духовной культуры современного человече
ства, сказался и на понимании самого философствования как мысли
тельного процесса. Несмотря на очевидные успехи научных спосо
бов постижения действительности, кризис охватил и науку. Это вы
разилось в том, что под сомнение была поставлена сама «научность»,
сам способ постановки и решения научных задач. Глубокий кризис
охватил и искусство, и религию, и гуманитарное знание, и духовную
культуру в целом. Все это вынуждало и вынуждает «философство
вать», то есть задумываться над предельными основаниями и грани
цами собственной предметной области всех мыслителей — психоло
гов и психиатров, ученых и теологов, писателей и деятелей искусст
ва. Конечно, с точки зрения самих философов-профессионалов, этот
процесс может быть истолкован как небывалое расширение «сфер
бытия философии». Но на самом деле, в большинстве таких случаев
на «вооружение» ставилась только «философская технология», а само
«присутствие» философии явно напоминало знаменитую улыбку Че
ширского кота, который умел исчезать по частям. Возникает воп
рос: возможно ли в принципе «философствование без философии»? И
если да, то каковы его предпосылки, условия и смысловые границы?
А если философствование несводимо к технологии возведения мыс
ли в форму всеобщности и немыслимо без философии ак ктаковой, то
и тогда философия обязана разобраться в том, что есть форма ее не
посредственного процессуального бытия. Иначе она оказывается
перед самой жестокой альтернативой: или мужественно принимать и
признаватьфактсвоегоумирания,илиискать и находить но
вые пути для преодоления кризиса духовной
культуры в целом и для радикального переосмыс
ления границ своей собственной предметной сфе
ры, в частности.
Феномен философствования тем самым оказался на развилке трех
дорог. Одна дорога в своей перспективе ведет крастворению
философии во множественной сфере наук, представители кото
рых в состоянии овладеть самой изощренной технологией концепту
альной организации своего языка и на этой основе — техникой воз
ведения мысли в форму всеобщности. На другом пути постулируется
смерть человеческой индивидуальности и неспособность ин
дивида освободиться от духа своей эпохи и стать
творцом принципиально новых философских идей, способных не толь
ко познать особенности того времени, в котором мы живем, но и по
нять, куда идет род человеческий. И, наконец, на третьем пути мыс
лящему философскому разуму предлагается понять себя как
жизненный процесс, укорененный в родовой ис
тории человечества, захватывающий без остатка
актуальное бытие индивида и развертывающийся
в строго определенной предметной области.
На данном этапе развития значительная часть философов полага
ет, что философия идет по первому пути. В 1966 году на вопрос со
трудников журнала «Шпигель», может ли вообще отдельный чело
ек вхотя бы косвенно помочь «пробиться новым течениям», и надо ли
считать, что былая «действенность философии» сегодня уже отошла
в прошлое», Мартин Хайдеггер, один из самых выдающихся фило
софов XX века, ответил: «Только Бог еще может нас спасти». И да
лее пояснил, что именно технические и практические успехи наук
«делают философское мышление в наше время, по-видимому, все
более и более излишним»2 Другая, не менее значительная часть мыс
лителей, активно вступивших на путь постмодернизма, считает, что
настала пора заменять традиционное понятие форм и способов фило
софского познания понятием «дискурсивных практик». В том и дру
гом случае судьба философствования оказывается органически и
логически сплетенной с идеей конца философии.
Третий путь, хотя и остается желанным, но считается абсолютно
неосуществимым. Главное препятствие для движения по этому пути
усматривается в принципиальной неопределенности той предметной
области, которую «призвана» исследовать философия. Одни мысли
тели считают предметной сферой философии «абсолютное», другие
— «универсальное», третьи — «отношение человека к миру в це
лом», четвертые — «отношение сознания к материи», пятые — «дух
в его спонтанном самодвижении» и т.д. и т.п. Ясно, что ни в одном из
этих и аналогичных вариантов, открытых только в одну сторону,
горизонт которой теряется во мгле бесконечного Универсума, стро
гой предметной определенности нет и быть не может, а потому общая
ситуация кажется безвыходной.
Вывод об уже реализующемся на наших глазах и якобы неизбеж
ном завершении исторического пути философии нуждается в самой
тщательной проверке. Эта проверка необходима даже в том случае,
если мы будем понимать «конец философии» в самом позитивном
плане, например, в качестве «слияния» всех «исторических завоева
ний» философии с теми «смыслами», над реализацией которых рабо
тает вся совокупность естественно-научного и гуманитарного зна
ния. Всматриваясь в будущее, мы не имеем права ни забывать об
исторически многообразных практиках философствования в про
шлом, ни исключать творческих возможностей философского поис
ка в настоящем, ни мириться с утратой понимания перспектив, сто
ящих перед философией, как минимум, в ближайшем будущем.
Такова общая проблемная ситуация, от которой отталкивался
авторский коллектив монографии и которую он пытался осмыслить
под углом зрения единой темы жанрового многообразия философс
кого дискурса. Таковы также те проблемные ориентиры, которыми
определялись основные задачи исследования.
Исходной задачей, реализуемой в первом разделе монографии,
является феноменологический анализ основных форм «философство
вания», в процессе которого происходило рождение философских
текстов в их отношении к историческому бытию философии. Посколь
ку философствование всегда было и навсегда останется личностным
процессом, в Приложении к каждой главе даны (как правило, во
фрагментах) наиболее яркие и значимые образцы жанрового твор
чества, которые к настоящему времени стали эталонными тек
стами. Здесь же приводится илитература, рекомендуемая для
углубленного ознакомления с темой.
Второй раздел монографии посвящен концептуальному анализу
структурных компонентов жанра ак кактуальной формы фило
софствования. В центре внимания авторов этого раздела — те усло
вия, которые, во-первых, делают возможной в принципе внутрен
нюю организацию любого отдельного дискурса; во-вторых, прида
ют тексту философский характер как по содержанию, так и по фор
ме; и в-третьих, делают некоторые жанровые варианты философско
го текста открытыми в будущее. В роли компонентов, обязательных
для каждого философского жанра и в этом смысле создающих эф
фект внутреннего единства и самодостаточности, исследуются ло
кальный дискурс, феномен конкретной философс
кой темы, способной к воплощению своего содержания в некото-
рое множество дискурсивных форм, и, наконец, проективная
функция.
Задачей третьего раздела является осмысление жанрового бытия
философии в духовной ситуации конца XX века. В качестве наибо
лее значимых для судеб философии основных составляющих совре
менного кризиса духовной культуры анализируются необычная мно
жественность способов бытования философии, невозможность ее воз
врата на «классический» путь развития й осознание философами при
нудительной власти языка. Все эти «составляющие» подвергнуты
историческому анализу, в процессе которого выявляются генезис,
структура и основные типы жанрового бытия духовной культуры,
составной частью которой и является философия. Заключительная
глава монографии посвящена обоснованию необходимости и прин
ципиальной возможности радикального обновления философии.
Книгу написали: предисловие и вводные тексты к разделам —
В.И.Плотников. В первом разделе: главу 1 — Е.В. Конорева; гла
ву 2 — И.С.Вельский; главу 3 — А.В.Парфенов и Р. Юсупов; главу
4 — Е.Ю.Базаров; главу 5 — А.А.Еникеев; главу 6 — Е.В.Рубцо
ва; главу 7 — Т.В.Шибкова; главу 8 — Е.А.Невелева. Во втором
разделе: главу 9 — Д.В.Котелевский; главу 10 — А.В.Севастеен-
ко; главу 11 — В.В.Николин. Третий раздел (главы 12, 13 и 14) и
заключение — написаны В.И.Плотниковым.
Библиографические справки ко всем главам приведены в конце
книги.
РАЗДЕЛ I
ЖАНРОВОЕ МНОГООБРАЗИЕ
ФИЛОСОФСКОГО ДИСКУРСА
Более двух с половиной тысяч лет философия занимает одно из
важнейших мест в духовной жизни людей. За это время было создано
множество текстов, к которым, каждый раз заново, обращались и
обращаются все новые поколения людей, перечитывая эти тексты
ради того, чтобы восстановить в памяти духовную связь времен и
гармонию общечеловеческих отношений. Среди философских тек
стов, сыгравших наиболее заметную и значимую роль в становлении
духовной культуры, особо выделяются тексты, ориентированные не
столько на знание, сколько на саму реальную жизнь людей. Такие
тексты обладали и обладают уникальной притягательностью не толь
ко потому, что внутренний мир людей включает, наряду со знанием, и
веру, и подсознательные влечения, и богатую чувственность, но и по
тому еще, что новизна философских идей в этих случаях каждый раз
сочеталась с поражающей воображение людей необычной формой.
Судьба таких текстов, а таковых за всю историю развития фило
софии было создано не слишком много, была тоже необычной. Фило
софские идеи, сыграв свою роль, порожденную духом того времени,
в котором жили их творцы, неразличимо сплелись со множеством
других идей. Имена творцов остались в исторической памяти и прежде
всего в памяти самих философов. А те формы, которые (вместе с иде
ями) были поначалу сугубо авторскими «изобретениями», стали «все
общим» достоянием, то есть формами словесности, доступ
ными для всех других людей. Для мыслителей, творчески работаю
щих в иных сферах знания, они стали подлинными образцами и ори
ентирами, для эпигонов — всего лишь предметом слепого подража
ния, а иногда и формальной маской, скрывающей истинные намере
ния. Эффект самобытности и неповторимой оригинальности той или
иной впервые найденной формы философствования стал забываться
и понемногу изгладился из людской памяти.
Понять людскую забывчивость можно. Каждая эпоха требовала
в первую очередь смены идей, смены духовных ориентиров. На этом
социально детерминированном фоне смена форм философствования
происходила гораздо медленнее. На обновление и выработку образ
цов словесности стихийное влияние оказывали и искусство, и рели
гия, и наука, и политическое сознание. До поры до времени сама
тема организации мыслительных процессов, тема образцов и стан
дартов словесности, в том числе и форм философствования, остава
лась невостребованной.
Все изменилось в XX веке. Во второй половине и особенно в пос
ледние десятилетия этого века в культурном сознании эпохи начина
ет складываться и все более основательно определять собою общую
атмосферу духовной жизни широкое интердисциплинарное идейное
течение, захватившее практически все виды гуманитарного знания.
На этой общей основе что-то совсем необычное стало происходить и
в философии. Возникла и все более утверждается специфическая фи
лософия постмодернизма, базирующаяся на основе сложного комп
лекса постструктуралистских представлений и установок. В резко
обострившемся споре об отношении традиции и современности, клас
сической и постклассической философии проблема соотношения «ста
рых» и «новых» форм философствования, казалось бы, должна была
выйти на первый план. Но настоящей, корректно поставленной и
концептуально продуманной дискуссии не получилось. Спор между
«новой» и «старой» философией до сих пор происходит скорее на
интуитивном, а потому и наиболее неконструктивном уровне.
«Новая» форма философствования рождается спонтанно, будучи
озабочена в первую очередь п о и с к о м своей сущностной
определенности в качестве «неклассической философии», «мо
дернизма», «деконструктивизма», «постмодернизма», «постструкту
рализма», «постнеклассической философии» и т.д. Этот поиск, ак к
очевидно из самих способов именования новых форм дискурсивных
практик, негативен по отношению ко всей прежней традиции фило
софствования и, хотя явно непродуктивен в осознании своих даль
нейших перспектив, тем не менее, становится все более привлека
тельным.
Напротив, «старая» философия, то есть традиционный («класси
ческий») способ содержательного мышления, выработавший «мас
совую привычку» извлекать «готовые формы» для философствова
ия низ наличной словесности и потому утративший заботу о
поиске новых ф о р м, столь же спонтанно теряет притягатель
ность и медленно угасает. Новые (постмодернистские) формы «фи
лософствования» изначально воспринимаются здесь в качестве на
столько чужеродного, что ль сымо продуктивном сопоставлении ста
рых и новых форм философствования просто не возникает.
Позитивный диалог между старой философской традицией, нако
ей швипогромный опыт, и новыми дискурсивными практиками, дерз
новенно, а иногда и «безрассудно» (в буквальном смысле этого сло
ва) вступившими на путь движения по целине, стал требованием со
временной эпохи в целом и конца XX века, в частности. В этих
условиях одинаково неприемлемыми являются и
непродуктивная защита философской классики, и
безоглядное погружение в постмодернистский
поток. Основной целью в постановке и решении всего комплекса
назревших проблем является ныне обнаружение того «>атсем >, где
произошел разрыв нити, соединяющей творческие традиции филосо
фии и сохраняющей ее способность возрождаться в об
новленных формах духовных устремлений людей.
Чтобы приблизить реализацию этой цели, необходимо в первую
очередь извлечь из забвения феномен жанрового многообразия фило
софии в его исторически детерминированных практиках. Под исто
рическими практиками философствования мы понимаем те спонтан
ые навторские дискурсы, конкретным результатом которых являлось
и ся теялвя рождение эталонных, творчески самобытных, философ
ских текстов, отвечающих запросам своего времени. Все эти тексты
необходимо «высвободить» из чужеродных языковых сплетений и
детерминаций; отличить от сходных по внешнему виду, но иных по
сути, нефилософских, текстовых форм; и, наконец, осознать в их соб
ственной вариативности и порожденных временем модификациях.
