Table Of ContentВ. К. Шохин
ДРЕВНЯЯ
ИЯ ДНИ
В РЕ УТЬЛУК
СИ УР
(XI-середина XV .в)
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО 3HAMFIIH
ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ
В. К. ин хоШ
ЯЯ НВЕРД
ИЯ ДНИ
В РЕ УТЬЛУК
СИ УР
(XI- наидерес XV .в)
Источниковедческие проблемы
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МОСКВА 1988
Ш82
Ответственные редакторы
Г. М. БОНГАРД-ЛЕВИН, И. Н. ЛЕБЕДЕВА
Рецензент
А. М. ДУБЯНСКИИ
На переплете:
Беспечный человек — жертва зверей смерти.
Клеймо Васильевых врат (1336 г.)
Софийского собора в Новгороде.
На форзацах:
Индийские нагомудрецы
просят у Александра Македонского дара бессмертия.
С миниатюры XVII в.
В книге предпринята попытка систематизировать все из-
вестные автору-индологу отражения элементов древнеиндий-
ской литературы и образа самой древней Индии в русской
культуре эпохи, предшествующей времени Афанасия Никитина.
Основываясь на данных письменных памятников, автор про-
слеживает их рефлексии в фольклоре, искусстве и обществен-
ной мысли Руси.
„ 4402000000-087
ш
Ш 76-88
013(02)-88
© Главная редакция восточной литературы
издательства «Наука», 1988.
Введение
ДРЕВНЯЯ ИНДИЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ РУСЬ—
КАНАЛЫ КУЛЬТУРНЫХ СВЯЗЕЙ
Проблема отражения в культуре средневековой России куль-
турного наследия народов Востока — одна из наиболее актуаль-
ных и дискуссионных в русской медиевистике. Русь, как и все
другие средневековые европейские страны, стала восприемницей
великой античной культуры, которая отнюдь не была изолиро-
вана от самых глубоких влияний Востока; кроме того, уже в
силу своего географического положения и исторических судеб
она была особым образом с ним связана. Дискуссионность
проблемы определяется тем, что сама масштабность этих куль-
турных контактов всегда нуждается в строгом научном уточне-
нии. Неоднократные попытки видеть средневековую Русь «толь-
ко из Европы» или «только из Азии», всегда завершавшиеся не-
обходимыми аберрациями, препятствовали реальному понима-
нию уникального по своему «срединному» положению культур-
ного региона. Особая значимость проблемы обусловлена и тем,
что восточный арсенал культуры средневековой России полу-
чил самую основательную и сложную реализацию на более
поздних стадиях отечественной истории. Наконец, эта проблема
обретает особое звучание сегодня — в эпоху интенсивного куль-
турного обмена между Западом и Востоком.
И неудивительно, что тема Русь — Восток получила серьез-
ное отражение в отечественной науке. Исследования велись по
двум направлениям: выявления восточных элементов в том или
ином срезе русской культуры (например, в структурообразу-
ющих моделях изобразительного искусства) 1 и всесторонних
связей с конкретными восточными культурами (ближневосточ-
ной, переднеазиатской) 2.
Настоящая монография посвящена культурной встрече Ру-
си и Индии — встрече, оказавшей на развитие русской литера-
туры, искусства и общественной мысли влияние, значительно
большее, чем то, которое может предположить любой медиевист-
невостоковед. Как же осуществилась эта встреча?
Первые русско-индийские исторические контакты, не исклю-
чено, восходили уже к самым ранним этапам торговли Киев-
ской Руси с Востоком. Признавая возможности каких-то опо-
средованных связей на русской территории еще до X в.3, допу-
стимо утверждать, что осуществлялись они преимущественно
через Поволжье. Так, арабские источники IX—X вв., свидетель-
3
ствующие о большой русской колонии в хазарском Итиле, со-
общают о сходстве русских и индийских погребальных обря-
дов 4 — сопоставление, навеянное, вероятно, непосредственными
наблюдениями. Контакты имели место и в Булгаре. Бывший
там в 921—922 гг. Ибн Фадлан, рассказывая о русских торгов-
цах, упоминает и о «синдийце», жившем у булгарского прави-
теля и также занимавшемся торговлей. В XI—XIII вв., навер-
ное, русско-индийские контакты должны были расшириться
благодаря освоению русскими волжско-каспийского пути, кото-
рый вел в Закавказье, Персию и Среднюю Азию, хорошо зна-
комые и индийским торговцам.
К 1121 г. относится первое упоминание о русских на терри-
тории самой Индии: в «Диване» Масуда Сад Салмана из Лахо-
ра название славянина ассоциируется с «красноватым», или
просто «красивым», цветом кожи (в противоположность «черно-
му» цвету кожи африканца). Трудно судить о том, насколько
подобная информация свидетельствует о непосредственном зна-
нии русских. Известно, однако, что в этот период торговые кон-
такты расширяются 5.
Опосредованные связи с Индией, по всей вероятности, замет-
но стабилизируются в эпоху Золотой Орды, вовлекшей Русь в
интенсивный торговый обмен с Востоком через Среднюю Азию,
низовья Волги и Дона6. Монгольские завоеватели установили
коммуникации между захваченным ими Поволожьем и Север-
ной Индией, способствовали появлению русских в Междуречье,
Передней Азии, Египте, вполне освоенных индийцами. В самой
ордынской столице — Сарай-Бату русские и индийские «гости»
имели свои базары и находились рядом. Многие источники сви-
детельствуют о русских в Индии. Согласно «Туглак-нама», они
(наряду с монголами и греками) занимали важное место в ар-
мии Гази Малика, узурпировавшего власть в Дели в 1320 г.
Вряд ли можно сомневаться в том, что эти солдаты были та-
тарскими невольниками, равно как и те, «холодные, как лед»,
русские красавицы-рабыни, которыми восхищается поэт Амир
Хосров Дехлеви [Кемп, 1958, с. 33, 35]. К этому периоду отно-
сится и первое «синхронное» сообщение русских источников о
современной им таинственной южноазиатской державе. В нов-
городской и псковской летописях под 1352 г. говорится о чуме:
«Неции глаголют тот мор пошел из Индийской страны, от Солн-
ца-града».
XV век становится в определенном смысле новым этапом в
истории русско-индийских связей. В 1404 г. испанский посол
при дворе Тамерлана Рюи Гонсалес де Клавихо встречает в
Самарканде славянские товары. Казань и в еще большей сте-
пени Астрахань становятся важными центрами, осуществляю-
щими связи как с Ираном, так и с Северной Индией. Есть осно-
вания предполагать, что Русь получала индийские пряности,
сладости и ткани. Судя по некоторым репликам Афанасия Ни-
китина, бывшие в Твери «бусурманы» много рассказывали рус-
4
ским о богатствах Индии7. Еще важнее другое — страна Ин-
дия начинает значительно чаще упоминаться в литературных
памятниках, где появляется уже такая устойчивая реальность,
как «Гиндустан». Географическая заметка «О землях за Арара-
том» помещает Арарат за Кавказскими и Иверскими горами
меж трех морей: Черным, Бакинским и Индийским. В послед-
нее впадают даже знаменитые реки Тигр и Евфрат [Срезнев-
ский, 1857, с. 5]. Страна Арарь, называемая Междуречьем, лежит,
согласно русской географии, между странами Севера и Инди-
ей, а покоренная Тамерланом Синяя Орда — близ Индии. О ре-
ализме этой ассоциации свидетельствует контекст географии
«Повести о Темир-Аксаке», помещающей Синюю Орду близ Са-
марханской земли, а последнюю — за Железными воротами8
(это означало возможность проезда к ней из Хорасана и с юж-
ного побережья Каспийского моря),— что вполне соответствует
местонахождению страны, которая должна была как-то «при-
лежать» к Индии.
Но что же дали Руси живые контакты с современной Инди-
ей для знакомства с индийской культурой? Торговые связи при-
несли сюда самый незначительный и притом чисто «анонимный»
древнеиндийский культурный материал. Можно назвать уже
очень рано появившиеся на Руси шахматы, которые пришли
из Индии. Допустимо предположить, что отдельные элементы
древнеиндийской мифологии проникали — разумеется, без вся-
ких шансов на то, чтобы быть узнанными,— на Русь через моти-
вы индийских средневековых тканей и украшений. Вряд ли бы-
ли опознаны на Руси как индийские и единичные культовые
объекты, обнаруженные в слоях южных областей. (По свиде-
тельству индолога В. В. Вертоградовой, приглашенной в каче-
стве эксперта в закупочную комиссию Музея искусства народов
Востока, недавно была приобретена небольшая бронзовая ста-
туэтка джайнского тиртханкара, из района Кубани, датируемая
ею XII—XVII вв.) Вполне вероятно, что русские с большим ин-
тересом наблюдали древние обычаи индийских торговцев в
Средней Азии и некоторых других восточных центрах, а те рус-
ские невольники, которые возвращались обратно из Индии и
иных азиатских стран, что-то об этих обычаях и поведали. До
нас, однако, такого рода факты не дошли, как и рассказы об ин-
дийцах русских паломников, которые вполне могли встретиться
с ними на Востоке. Наконец, и упоминания Индии в «географи-
ческих» повествованиях XV в. также не несут информации об
индийской культуре.
Зато в исторических текстах еще гораздо более раннего вре-
мени русский человек мог в изобилии почерпнуть сведения об
Индии, но уже не современной, а древней — ее царствах и бо-
гатствах, праведных аскетах и окружавших их язычниках, о
военном походе в эту страну великого царя Александра и ду-
ховной миссии апостола Фомы. При этом образы Индии древ-
ней и Индии современной в русском сознании практически «не
пересекались». Более того, интересное наблюдение И. И. Срез-
невского показывает, что сам термин для обозначения Индии
современной — «Гиндустан», принятый, по его выражению, «от
народа», отличался от книжных терминов, связанных с Индией
древней,— таких, как «Рахмане» (ср. Царьград и «Константи-
нополь», «Миср» и «Егупет») [Срезневский, 1857, с. 5].
Этой лексической дифференциации соответствует и фактиче-
ское положение дел: все сведения об индийских древностях на
Руси получают из «специализированной» книжной традиции,
совершенно изолированной от каких-либо живых контактов. Та-
кое распределение сведений об Индии в русской средневековой
культуре — важная закономерность формирования образа этой
страны на Руси, уже отмеченная в отдельных работах [Сперан-
ский, 1934; Вигасин, 1983]. Это распределение было, однако, не
совсем равноправным: если синхронные свидетельства об Индии
практически никак не влияли на представление о древней Ин-
дии, то влияние обратное имело место. Указание на это — в
цитировавшемся ранее сообщении о чуме в летописи, сближа-
ющей, как можно видеть, «Индейскую страну» с «Оолнце-гра-
дом», расположенным близ Индии сказочным регионом, о кото-
ром на Руси хорошо знали из «отреченных» книг об Александ-
ре Македонском.
* * *
Первое знакомство с древней Индией в русской культуре
почти совпадает с началом русской литературной традиции,
возникшей после крещения Руси, которое одновременно вызва-
ло потребности в текстах, составивших древнерусскую литера-
туру, и возможности удовлетворения этих потребностей9. Про-
светительская деятельность великого князя Владимира I Свято-
славича, его ближайших преемников и сподвижников, один из
которых (князь Ярослав) стал инициатором интенсивной пере-
водческой деятельности, а другой (митрополит Иларион) поло-
жил начало самой серьезной оригинальной литературе Киев-
ской Руси 10, позволила русскому книжнику в небывало сжа-
тые сроки освоить громадное переводное литературное наследие.
Принятие восточного христианства и всей системы его культур-
ных ценностей дало возможность новому — восточнославянско-
му — «книжному» региону приобщиться к великому восточно-
средиземноморскому культурно-историческому кругу, центр ко-
торого составлял греческий литературно-письменный язык п. Ос-
воение этого наследия осуществилось через культурное явление,
удачно названное Д. С. Лихачевым трансплантацией. Речь идет
о сложном двустороннем процессе, когда заимствованные эле-
менты культуры не просто воспринимаются, но сразу же начи-
нают функционировать как органические компоненты нового
единства 12. Хотя явление трансплантации очень характерно для
средневековой культуры в целом (и на Западе, и на Востоке 13),
6
