Table Of ContentCopyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ АЛЬМАНАХ
СМОЛЕНСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ
СОЮЗА РОССИЙСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
ПРОЗА ПОД
ОЧЕРКИ, ЭССЕ
ГОСТИ
НОМЕРА
ПИСАТЕЛИ БЕЛАРУСИ
НАШЕ ВРЕМЯ ЧАСАМИ
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
О НАШЕМ
АЛЬМАНАХЕ
КРАЕВЕДЕНИЕ
ПАССАЖ
12
№ · кн. 2 · 2013
1
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
ББК 84(2)
УДК Р2
П 44
Составитель – Владимир Макаренков
Тексты печатаются в авторской редакции
Под часами: альманах. Кн. 2 / Смоленское отделение Союза россий-
ских писателей. – Смоленск: Свиток, 2013. – 280 с.
ISBN 978-5-902093-91-6
ББК 84(2)
ISBN 978-5-902093-91-6 © Смоленское отделение Союза российских писателей, 2013
© Оформление: Свиток, 2013
© А. Макаренков. Рисунки на обложке, 2013
2
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
В НОМЕРЕ
ПРОЗА 5 Вилен САЛЬКОВСКИЙ. Любовь зла... (Повесть).
34 Вадим БАЕВСКИЙ. Жизнь спустя (маленькие рассказы). Босиком. Под-
подушные платочки. Мой предок офицер. Её высочество. Table-Talk.
62 Вадим УДАЛЬЦОВ. Владимир IV Рюрикович Красно Солнышко, великий
князь смоленский и великий князь киевский. Последняя битва Владими-
ра Рюриковича. Смоленск в лето 6747 (1239 год) 27 ноября. Опыт напи-
сания исторической биографии.
68 Александр МАКАРЕНКОВ. Городской роман-с. Книга 2 (начало в №11).
84 Виктор ЗИМИН. Нежка (рассказ).
88 Константин ЛУКЬЯНЕНКО. Дядя Яша. Обретение реальности. (Рассказы).
93 Андрей АГАФОНОВ. Сон Лукича (рассказ).
102 Сергей ПЕРЕЛЯЕВ. Сердце (рассказ). Толя Иващенко в поисках счастья
(сказка).
110 Ольга СЕРГЕЕВА. Когда открывается дверь (пьеса).
ОЧЕРКИ, 121 Олег ЕРМАКОВ. Линии.
ЭССЕ
126 Александр МАКАРЕНКОВ. Интервью в течение двадцати лет, или Васи-
льевы – дед и бабушка (отрывки памяти).
135 Владимир МАКАРЕНКОВ. В Загорье. Несть пророка в отечестве своём.
139 Виктор СТАНКЕВИЧ. Обласканные Екатериной II.
145 Александр ЛИТВИНОВ. Воля к жизни перед ликом смерти (эссе).
ГОСТИ 148 Геннадий ПЕТРОВ. Эд и Эрик (рассказ).
НОМЕРА
168 Виктор ВАЙНЕРМАН. Головокружение. Гоночная машинка. Страх. (Рас-
сказы).
178 Юрий ВИСЬКИН. Старшина Гузь (рассказ).
ПИСАТЕЛИ 187 Татьяна БОРИСИК. Детство под горку катилось (рассказ). Перевод Генна-
БЕЛАРУСИ дия ПАСТУХОВА.
189 Николай ЛЕВЧЕНКО. Под знаком зелёной розы (рассказ). Перевод Ген-
надия ПАСТУХОВА.
НАШЕ ВРЕМЯ 192 Сергей ОВЧИННИКОВ. Девочка в жёлтом платьице (рассказ).
3
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
В НОМЕРЕ
207 Сергей КОЗЛОВ. Дотянуться до русского неба. Рассказ во спасение.
(Рассказы).
218 Татьяна ГОГОЛЕВИЧ. Рождество. Февраль. (Рассказы).
ЛИТЕРАТУРО- 229 Светлана РОМАНЕНКО. Яркие пятна прожитого.
ВЕДЕНИЕ
231 Ольга ГРИГОРЬЕВА. Блог-пост Александра Лейфера.
О НАШЕМ 234 Два письма из Атланты (Геннадий ПЕТРОВ).
АЛЬМАНАХЕ
КРАЕВЕДЕНИЕ 236 Анна ЛАПИКОВА. Из цикла «Смоленские истории». Гусарская бллада.
«Ревизор» по-смоленски. Неугомонный челобитчик.
241 Михаил ИВАНОВ. Памяти А.Ф. Палашенкова (листая следственное дело).
249 Зинаида ПАСТУХОВА. Путешествие из Смоленска на Могилёвщину.
ПАССАЖ 252 Алексей ДЕКЕЛЬБАУМ. Отрывки из книги «На палубе земного шара»
(о кругосветном походе омской яхты «Сибирь», 2000–2001 гг.). Сатира
и юмор. История человека, который выдумал сам себя. Талант. После
спектакля. Баллада о мужестве. Последний прорыв. Не жилец.
257 Сергей ЖБАНКОВ. Агрессивная среда. Фэн-шуй. Дресс-код. Понижен-
ное либидо. Холодильник. Тяжёлый случай. В двадцать лет. Риэлтор. Две
водки.
266 Эдуард БОРОХОВ. Игра в слова без правил.
271 Мила КЛЯВИНА. Верьте музе. Улыбайся, тебе зачтётся.
НАШИ 275
АВТОРЫ
4
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
ПРОЗА
Вилен САЛЬКОВСКИЙ
ЛЮБОВЬ ЗЛА… (Повесть)
1.
России и сама, что моглось, об руку с федерала-
БТР сильно тряхнуло, и та же нещадная сила, ми, прилагала старания поддерживать в своих
грохоча, выхлестнула из-под него. И тотчас границах мир и российскую конституционность.
рванул второй фугас, рядышком с первым, Банды продолжали водиться, но противодей-
спаренный с ним, заваливая машину на ле- ствовали властям уже не открытыми боями и за-
вые колёса, а помкомвзвод Николай Гаври- хватами селений, а отдельными убийствами со-
лин, крепко сбитый контрактник-прапор, си- трудников новой власти, дорожными и иными
девший с полудесятком бойцов на броне, по подрывами, коротенькими обстрелами.
правому борту, воспарил с неё, запылённой, Под багровой печалью заката четвёрку де-
гретой полуденным жаром чеченского июля, сантников, погибших в упомянутом подры-
не успев почти ничего в том грохочущем миге, ве, и двоих, лишь израненных там, привезли
кроме как ощутить в груди холодинку беды. в Ханкалу. Прапорщик Гаврилин первым был
Воспаренье, однако, длилось и полнилось торопливо занесён в приёмный покой госпи-
странностями. Не в лад паляще-тугому хлёсту таля. Обожжённый, изодранный обоими взры-
двойного взрыва, оно было безбольно плав- вами, Николай был без сознания. На каких-то
ным. Совершенно лишась весомости, даже ниточках, немногих, самых упрямых, держа-
той, которую набавляли бронежилет, каска, лась в нём жизнь, и надо было спешить, чтобы
гранаты, автомат, прочая боевая оснаст- не оборвались и эти. Взрывы, один и другой,
ка, тело Николая воспаряло выше, выше… особенно – второй, хватили парня в грудь, по
Странным было, что это никак не затрагивало бронежилету, и ниже, по коленям, голеням,
души. Будто смотрел чужой медлительный сон. прикрытым куда слабее груди, то есть един-
Странно выказывались выси, в которые так ственно одеждой и голенищами сапог. Но со
по-ангельски он воспарял: не солнечно-голу- всею возможной нещадностью, словно чудо-
бые, как только что сиявшие над ним и окрест вищной тёркой, второй взрыв хватил прапор-
этой горной дороги, взбиравшейся по ущелью, щика по лицу, не защищённому ничем. За-
но полупрозрачно-тусклые, в лёгкой прозе- клекшие чёрно-бурые бинты прикрывали на
лени, абсолютно беззвучные, словно речная месте лица расплывчатое уплощённое месиво
глубь, куда по своей ребячьей поре в большой без кожи и каких-либо человеческих черт.
смоленской деревне Песнево он несчётно Коридором, узким и длинным, который
и храбро заныривал по чёрную тьму илисто- словно бы тоже торопил этими его свойствами
мягкого дна холоднющего вира и неторопли- и без того почти всегда торопившихся здесь
во всплывал, растаращиваясь на оба глаза людей, две дежурные сестры гнали к опера-
в неутолимых стремленьях насматриваться ционной каталку с беспамятным Николаем.
на подводное царство, нехотя высветлявше- Та, не из новых, вожено-перевожено покро-
еся с приближеньем к поверхности вира. По- вавленных ребят, вихляла обрезиненными
добны тогдашним водорослям, зеленоватые колёсиками и, словно бы в жалости, попи-
лохмы чего-то неведомого, тронутые алым, ко- скивала какою-то парой из них: то в унисон,
лыхались теперь перед взором воспарявшего то наперебой. Ступавшая первой, суровая
Николая, присвечивали ему в этих странных видом сестра, по-мужски широкая в шагу,
высях… и сознание погасло… сильно и безоглядно влекла скрипуху-каталку
Подрывы милицейских, армейских машин вытянутой назад рукою. Другая, молоденькая,
и торопливо-краткие обстрелы колонн в пути пухловатая сестричка спотычливо торопилась
следования ещё-таки случались по горной вослед каталке, подталкивала (вернее, держа-
Чечне, хотя масхадовские времена канули лась за неё, чтоб не упасть), давилась глухим
и республика под рукой новоизбранного пре- рыданьем. Контрактница (как и большинство
зидента, недавнего муфтия Чечни, решитель- людей, сбившихся в Ханкале), но недавнего
нейшего противника ваххабизма, неплохо ла- приезда, она с неделю тому познакомилась
дила с Москвой как законопослушный регион с Николаем, пришёлся к сердцу – и вот…
5
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
ПРОЗА
– Как выпало парню, а? – жалела, придав- 2.
ливала свои вздохи, зная всё это, широкая
Вполнеба, черно-сизая, наползает на Пес-
в шагу сестра, тащившая каталку. – Умри –
нево гроза. Обвис в безветрии линялый трёх-
беда, не умри – беда… не дай бог, не сохранят
цветный флаг над серым тесовым крылечком
ног! Живи-ка… И с лица быть уродом… мать
былого сельсовета. Здание – изба-пятистенка,
родная не узнает!.. Не реви, дура! Успела б за
одетая, лет двадцать тому, в рубаху-белянку
него выскочить, а тебе мужика так бы раздела-
из силикатного кирпича, в один слой поло-
ли, знала б лихо! А это… считай, Анька, повезло
женного на ребряк. Нынче здесь Песневская
тебе, не пришлось беды… Жаль парня! Калека
сельская администрация. Сюда и бежит по
либо не жилец. предгрозью – за своим ли делом либо только
Под те слова Николай очнулся. Совпало. успеть под крышу? – Селиверстова Нюрка,
Сильный организм не раз в муках тужился на средних лет и соседка старикам Гаврилиным.
этом тяжком дне к возврату в сознание, а слу- Споро бежит, по-молодому. Говорится: сорок
чилось здесь. И ещё одно совпало: скрипенья пять – баба ягодка опять. А Нюрке – на десять
каталочных колёсиков. Где-то в подсознании меньше. Сильный налётный ветер, сырой, хо-
прапорщика крепко береглось повязанное лодный, мечется вкруг неё, лезет в подол, тре-
с этими звуками: запрошлой зимой этим же плет одёжу. И, словно бы из мешка, сыпану-
коридором и, видать, этой же каталкой везли ло частухой града. Горошины-ледянки пляшут
его. Ранение было не чета нынешнему, пуле- во множествах на дороге и по крышам, бьют
вое в ногу, сознания не терял. И вошли, запом- огороднее. Грохнуло в отемнелых небесах
нились скрипенья. Оттого и теперь первым, грозным раскатом, жёстким треском, будто
что, шатко-смутное, пробудилось в душе, разодрано там до прорехи – и в неё, по всему
было понимание: госпиталь… Стронуть, ра- Песневу, полоснуло непроглядностью ливня.
зомкнуть веки, шевельнуть губами, языком – Заскочила в былой сельсовет вымокшая
ничего не мог в своём теле. Отстранённо Нюрка, душа – натрое: досада на непогоду,
плыл во тьме под знакомые поскрипыванья… и испуг пред суровой гримасой природы, и ве-
и ещё послышалось: не жилец… Равнодушно, сёлая бодрость от бойкого бега.
в той же отстранённости, понял, о ком сказа- – Во попала, дурёха… видела: лезет гроза!..
но. Стылая обступавшая тьма припала плот- нет, думаю, дойду, не захватит, поспею… При-
ней, обняла, как в могиле. Но тотчас душа, вет, Маня! Трудишься?
пусть на самую малость приожившая в нём, Та – толстуха-бухгалтерша Нюркиных лет.
прянула от смертного холода, взывая из той Одна в этот час корпит в былом сельсовете.
слабости, словно малый ребёнок, рвущимся На Нюркины слова – сухим кивком. Не ото-
слабым криком чьей-то помощи… Тьма по- рвалась от бумажек. Не в ладах нынче с Нюр-
прежнему молча леденила Николая. Но в чёр- кой. А дружили! В школе – не разлей вода.
ных глубинах высветилась искорка: мерцала, И в сельхозтехникуме. И после, работая тут,
ширилась, обратилась сияньицем. В нём про- в своём совхозе: Нюрка – завтоком, Маня –
ступали неясные очертанья чего-то виденно- завскладом. В один год замуж: Нюрка – за аг-
го раньше: угадывалась босоногая девушка ронома, Маня – за электрика. Бок о бок вози-
в просторных лёгких одеждах. Невесомо сту- ли колясочки с дочками-грудничками. Даже то
пала поверх облачно-белого, бережно несла не развело, что на последнем советском году
младенца, голенький родной комочек. Изда- затянули Нюрку директор совхоза с Андро-
ли, но словно и близко, глаза в глаза, смотре- новной-главбухом в махинации на току – и от-
ла в Николая, не сводя их, просторно-тёмных, крылось. Те отвертелись, Нюрке – срок. Муж,
полных доброты, печали, веры. «Не бойся… – парень мягкий, горевал, ждал, пил – и в пет-
послышалось ему – и опять так, словно ды- лю. Нюркина мать живая тогда была, блюла
ханьем она касалась Николаева лица. – Вы- дочкину дочку. Вышла с отсидки молодая вдо-
живешь, Коля… жить да жить!.. верь!..» Слова, ва – и на: мало, что ей жизнь поломана, так
голос, глаза – всё, исходившее от неё, дивно и всей стране, всему народу излом жизни.
живило Николая: затеплилось в груди. Колёси- Советская власть похерена, городят новое,
ки смолкли. Деловито-твердый мужской голос прежнему разор. Совхоз растащен, разделён
велел: на паи. Шустрый Манин мужик-электрик – уже
– Маску!.. Работаем, коллеги… — и сознание не электрик, а владелец бывшей совхозной
снова оставило прапорщика. пилорамы, «новый русский», закупает к вы-
6
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
ПРОЗА
резке лесхозные деляны, держит полдесятка не любила вникать. То и сейчас: неприязнь
работников, имеет трактор, пару грузовиков, к Нюрке легко заслонила прочие Манины чув-
гонит обрезной тёс, обрезную доску в Москву ства этой минуты.
денежным людям на строительство дач, хоро- – Галька твоя пускай съездит, – едко сказа-
шо берут, хорошо платят. Тут и вышла проруха ла былой подружке. – В Колькином прошлом
Маниной дружбе с Нюркой: положил глаз бы- отпуске день в день с ним гуляла. Невестой
лой электрик на вдовую бабу. За проволокой ладилась… ну, пускай съездит, покажет, какая
не отолстеешь: сбереглись в Нюрке лёгкость с неё невеста… А денег… тебе да денег не най-
походки, девическая стройность тела, не рас- ти! Хоть и моему дураку скажи, отвалит! Небось
плылись тонкие черты миловидного лица. Но- на сотню таких дорог наработала под ним.
вым, что принесла с отсидки, была огрубелость Опятнились, рдяно-белы стали Нюркины
души, но в ней же, битое жизнью, продолжало щёки. Молча стояла, мучась спазмой, запеча-
обитать и прежнее Нюркино: простодушие, до- тавшей глотку, дыханье. Выхрипела лагерно-
брота. хлёсткое:
– Сергей Васильич у себя? – спросила – С-сука… ожирелая… будь надо мне твой
Маню. Вася, столько б ты с ним и жила…
– В городе, – отвечала та, был явен про- Да дверь за собою – грох! – и под ливень,
мельк досадительного довольства Нюркиной к дому. А Маня – вослед, но только до крылеч-
незадачкой: а на вот тебе. ной двери, крича в неё, раскрытую:
Над Маней ли, над собой усмехнулась Нюрка: – Сама сука!.. Бл… ненаедная! Всё тебе
– Ладно… в другой раз. мало!..
– На, – привозвысилась-велела Маня, по-
3.
дав бумажку. – Занеси Гаврилиным. Звонили
с военкомата. Ранило Николая, положен в го- Вот и отгремело. Дивно свеж воздух, напи-
спитале, сказали адрес. танный озоном. Яркое солнышко споро об-
– О Господи!.. – Нюрка сменилась с лица, сушивает песневские кровли и подплывшие
плеснула руками, душа в острой жалости прини- грядки, битое огороднее, прилёгшую карто-
кала к соседской беде, что бинт к свежей ране. – фельную ботву… Это по осени с ложки до-
Как же… как он? Куда его… куда ранило? ждя – бочка грязи, а летом – обратный счёт,
– В ноги. весёлый.
Больше полувека через сетку-рабицу, раз- Не в лад картине, понурая, сидит на своём
делявшую их подворья и сотки, соседствовали крыльце хмуроликая Нюрка. От жакетки – па-
семейства Гаврилиных и Селиверстовых, оба рок. Жгутся догонные Манины вопли, не ухо-
нессорные, оба многолюдны. Но к нынешне- дят с души. Как с этим ступить на соседский
му по ту сторону рабицы осталась только вет- двор? Оттого и сидит, ждёт, чтоб оселось не-
хая чета стариков, а по эту – Нюрка со своею доброе и едино в сочувствии сердца передать
Галькой, кончившей прошлым летом на троеч- Гаврилиным горькую весть, дальний адрес…
ки песневскую одиннадцатилетку. Путайся Нюрка и впрямь с толстухиным су-
– Съездить бы… – затужила, глядя в го- пружником, не жгло бы так. Но не было греха.
спитальный адрес, Нюрка, – а кому поехать? Хаханьки – да, были: его и её. Были его при-
Дед по двору еле ходит. Старуха не лучше, да ставанья. Нюрка отшила. «Не мылься, Вась,
собери-ка денег на дорогу… что с тех пенсий! бриться не придётся, – сказала, смеясь, в не-
Жалость к добросердым старикам-терпе- давнем, последнем меж них, разговоре. –
ливцам была в Нюрке сильной, искренней – Я – баба из горячих. На меня, – а ещё ж и на
и вдруг всею силой толкнула с надеждами Маньку тебе будет надо, и на пилораму! – на
к Мане: всех нас тебя не хватит, ног не потянешь. За-
– А может… вам съездить, Мань? Ты ж пле- беднеете с Манькой, она тебе плешь пере-
мянница… легковушка у вас! И кого из стари- ест!». Видела, понимала: движет мужиком до-
ков свезёте! А, Мань? вольство своею деловой хваткой, денежными
Той бы отмолчаться. Либо чем пустым отго- успехами, хочется ему, под настроение, после
вориться по-хорошему от Нюркина порыва. трудов, праведных и неправедных, кой-когда
Но иной породы была Манина душа, не из оттянуться не со своей бабой. Не то чтоб
вдумчивых, не из повёртливых, знала только и скрывал от неё этот интерес. И сразу только
своё – чувства, заботы, а что и как в других, – в обиду-досаду принял Нюркин отказ, ответил
7
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
ПРОЗА
обозлённой издёвкой: «Кем же, горячая такая, Маня в нынешнем ливне (и хлеще), и кида-
думаешь обойтись по нынешнему времени? лась в царапки. Доктор ник в мученьях стыда
Мужики наши, кто в силе, горбатятся по мо- и совести, не брал на себя исканий выхода.
сковским стройкам, в заработках, а тут – ста- Нашла жена: ему – место в райбольнице,
ричьё да пьянь беспросветная. Меня отши- себе – в раймаге. Уехали всем семейством.
ваешь. Остальных по Песневу ты у нас всех А Нюрке – опять же то самое бабье одиноче-
перепробовала: доктор был, участковый был, ство и новенькое пятно на судьбе… Живи даль-
Сергей Васильич был… На кого надеешься? ше, Нюра. Опять потянуло к водке. Покупной
На Федосеича с жеребцом?.. Ну, давай, про- хмель кусался. Заводи собственный аппарат,
буй! Может, эти не подведут». кипяти сама. Завела, кипятила: себе и на про-
С того разговора, ночами, Нюрка много по- дажу. Чредой стучалась к ней пьянь – мужики,
плакала в подушку скупыми горькими слезами а то и бабы. С деньгами и без. «Плесни, Нюр…
сожаления. Было из-за чего их точить! Четве- помираю».
рых мужиков, так ли эдак, подпустила она За полночь как-то – стук-стук: «Вынеси бу-
к себе на трёх годах, прожитых в Песневе по- тылёк…». Вынесла. Через малое время – тук-
сле отсидки. И с прошлой весны был пятый – тук: «Дай, Нюр…» Вынесла другую бутылку.
вдовец Федосеич с высокорослым остарелым И опять – тук-тук. «Да чтоб вам… краю нету!».
жеребцом Котиком… Но слёзы, пусть и горь- Схватила третью посудину, отпахнула дверь –
кие, были всё-таки надвое: не одно плохое по- участковый на пороге (двух дней не сошло,
вязано было у Нюрки с этими мужиками! как прислан в Песнево). Широк, высок –
Первым в пятёрке (о нём и вспомина- шкаф и шкаф, поверх которого наросла голова
лось больней против остальных) был главный в милицейской фуражке. «Ну что, Петровна?
(и единственный) врач песневской участковой Здорово тебе. Торгуешь помаленьку? Сколь-
больнички, мягкотелый крупноватый очкарь ко за день в барыше?». Стоят и пьянчуги, те
средних лет, лысоватый, семейный, детный, двое. Пойманы. И кто-то ещё: свидетель. «Веди
доброе сердце. Многим схож сгубившемуся к свету, Петровна. Оформим тебе штраф, изы-
столь нежданно-негаданно Нюркиному закон- мем продукцию с твоей фабрики». Нюрка – со
ному мужу. Три года назад, сразу по её возвра- злом: «Зря Господь тебе такую комплекцию
щении из-за проволоки, полуразваленный-по- дал! Силы отмерил, небось, на троих. Во какой
лурастащенный совхоз принял Нюрку дояркой лось! Пахать на тебе! А чем занимаешься?
(уже был доярочий дефицит). Годом позже Нет бы доброе сделал вдовой бабе… эх ты!..».
в боль-вину перед покойным Игорем добави- На другом дне, поутру, он опять к ней. Рассер-
лось горя: астит доконал Нюркину мать. Сдво- дилась хуже вчерашнего: «Часто налажива-
енная боль души, тяжесть фермской работы ешься! Ещё не наварено…» – «В квартиранты-
(при мельчавшей, терявшей цену зарплатке), то возьмёшь?» – да так по-хорошему спросил,
да всецело налёгшие на Нюркины руки дом что сердце в ней ёкнуло, будто в радостях. «По-
и своё хозяйство, да никуда не девшаяся ба- нравилась, что ли? Чем?» – спросила, расте-
бья тоска – всё вело к водке, забыться с нею. рявшись. «Ругаешься хорошо».
Несколько раз той порой работа приводила Не по-вчерашнему она молча пригляды-
песневского доктора в Нюркин дом: часто бо- валась к обширному капитану: видать, что
лела её девочка. И увиделось: вот-вот – и над- упорен, хваток, а за хмуростью – какая-то не-
ломится Нюрка, частит в загулах, гнётся под складёха в судьбе, из недавних. Сердце по-
судьбой. Пожалел, зазвал санитаркой в боль- вещуньему угадывало: «Небось – с женой…
ничку: денег-то – мизер, но работа чище, лег- гуляла… терпел – и лопнуло… кулаком небось
че, не бегать к дойкам с раннего до поздне- доставал… вон какие они у него: чайники!..».
го по три раза на дню без выходных, больше Гулящей вины перед своим мужем за Нюр-
заботы выйдет для дочери, для дома… Нюрка кой не было, считала себя в этом хорошей
послушалась. С того и затеплилось меж ними: женой, и потому к той, гулявшей налево от
в ней – к доктору, в нём – к ней. Такие дела, этого прочного мента, испытывала сейчас от-
однако, – недолгая тайна. Что-либо доброе торженье. И, уже принимая намерещившееся
получается из них в редкую стёжку. Минуло за подлинную правду, сколько-то сочувствуя
с месяц – грохнул скандал. Докторова супруга невезучему мужику, отгородилась-таки от его
(она тогда заведовала песневским сельмагом) намеренья печальной усмешкой: «Кто ж насо-
орала прилюдно Нюрке в глаза то самое, что ветовал ко мне проситься?! Сам надумался?
8
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
ПРОЗА
Я – баба меченая. Небось знаешь, какая… – шла, удивилась: «Толик, чего ты такой белый?
и в нараставшем сочувствии вдруг спроси- Заболел?». Он выносит ружьё: «Что, Лен? Всё
ла: – С женой-то что? Гуляла небось? Выгнал? знаю. И накажу. Знаешь, как? Первый заряд –
А тебя за скандал – сюда?». Он уставился: до- сыну, второй – мне. А ты живи. Гуляй. Помни
сада за ненадобный спрос набавлялась удив- нас, сучка! Кровинки моей не оставлю тебе!
лённо просветлевшим вниманием к ней, так Пошли вон! Обе!». Ленка – в обморок. Верку
верно почувствовавшей и так по-хорошему, вытолкал. Она – к участковому. В один мах ка-
сочувственно, спросившей это. Но не ответил. питан высадил Толикову дверь (это в городах
Помолчали. «Ну как, Петровна? – спросил он во нынче они бывают железными, а в деревнях –
вновь сплотившейся хмурости. – Берёшь в квар- по-старому) – и не сыну, не себе, а всадил оба
тиранты?». Надвое взнылось в Нюрке! Не в ладу заряда шалый Толик в капитанскую грудь…
сама с собою, сказала, смахнув не к часу набе- С того Нюрка стала впадать в апатию, в злую
жавшую слезу: «А как хочешь… Хата просторна. тоску. Не спасала водка: в пьяных снах –
Не боишься замараться, приходи…» и там! – ощущалось бабе: болит на душе.
Сошлись. Она поначалу во всём милела ему. Поняла: время уехать, сменить на срок – на
Он же ничего не переменил в себе ради неё. какие-то другие места – эти, свои, в которых
И не думал об этом. Жёсткий, старательный родилась, выросла, которые так любила, а те-
(особо – по работе), садился поутру на мото- перь начинала ненавидеть за перенесённые
цикл – и по участку на весь день. Так – чаще в них страданья. Она оставила на стариков
всего. Простецким из простецких, кулачным, Гаврилиных (сказав: «до весны») дом, корову,
способом (и почти всегда с удачей) быстро вы- дочь-восьмиклассницу (тихоню папиного нра-
трясал правду из тех мужиков по своей терри- ва), уехала в Подмосковье, нанялась в одно из
тории, кто сколько-то подвиновачивался либо больших тепличных хозяйств.
подозревался в нарушеньях порядка, закона. По весне, как обещала, вернулась. И тут ве-
Затемно – к Нюрке: молчаливо ел, брался во- сельчак Генка Пьянков, былой её соклассник,
рошить свои бумаги или – за какую работу а к той поре – заусатевший толстяк, предсе-
по дому… Неделя по неделе Нюркина теплота датель песневского крестьянского хозяйства,
к массивному капитану убывала, в поздней осе- подсудобил ей вдовца Федосеича с жеребцом.
ни чужое несчастье развело их вовсе. Да как! Требовала она не их, а положенной по закону
Против Нюркина дома – каменный, двух- доли – своей и за покойных родителей – в дви-
этажный. Там жил и Толик Толков, не так что- жимом и недвижимом имуществе разволо-
бы пьющий молодой женатик. Как многие ченного совхоза. «Что я тебе выделю? – усмех-
ребята их деревни, ездил на вахты в Москву, нулся Генка и развёл ручища. – Сама видишь:
на строительные заработки. Молодайка его растащено, добито, поломано… Долго собира-
с мальчонкой-трёхлетком оставалась при ме- лась, Нюр! Стены от скотного в Дроновке пока
сте, пристроясь песневской почтальонкой. Ме- ещё целы, стоят: отмеряй, сколько надо, бей
сяц мужик на вахте, месяц – дома: привозит на кирпич – будет твоя доля». – «На что мне
получку, гуляет. Приехал на ноябрьские – ему такая?» – пыхнула Нюрка. «Ну, не знаю, чего
как колом по голове: «Скурвилась Ленка! Ха- дать. Хочешь – Котика бери, он у Федосеича
халь в городе! Ездит к нему раза два в неде- в аренде. Оформим тебе в собственность. Бу-
лю! Выходных на почте хоть отбавляй. Говорит: дет пахать на тебя только так. Федосеич на нём
в больницу езжу. Кинет мальчонку Верке, под- тысяч тридцать за год колымит, – и засмеялся
ружке, – поехала на весь день!». Толик – малый пришедшему на ум весёлому продолжению
с затинкой, шалый, упрям до края. Любил Лен- своей находчивой мысли. – Да бери сразу с Фе-
ку с 8-го класса. Но без удачи. А после школы – досеичем! Не будет пропивать наработанное!
удалось: не то упросил, не то запугал: зарежусь, Может, сделаетесь «новыми русскими». Как
застрелюсь у тебя на глазах из батиной тулки. Васька Зуенок с его пилорамой! Хозяйствуй,
Девка сдалась. А теперь – вот… Он потиху, как Нюр! Федосеич к тебе – с радостью! Сразу и па-
не за этим, съездил в райполиклинику, вызнал харь тебе, и конюх, и в койку годен!..»
в регистратуре: бывала ль и сколько раз. Нет,
4.
сказали, не бывала. Возвратился, поиграл
с мальчонкой, смеялись оба. Затем велел Быстро, прямо на теле, высохло Нюркино
жене: «Позови, Лен, Верку. Может, выпьем». выхлестанное ливнем. Как под ним не была.
(А та – через стенку, только постучать). При- И на душе улеглось. Привздохнула напоследок
9
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
ПРОЗА
и встала. Сошла с крыльца, оправила жакет, – Как мне поехать? Руслан не отпустит…
юбку, волосы – и за калитку, к Гаврилиным. А узнает, к кому еду? Уволит сразу! В горячке
– Ма-ам! Куда ты? он, знаешь, какой?.. С того месяца тыщу при-
Дочка идёт с автобусной остановки. Под бавки обещал… Как я поеду?
пятницу, на выходной, приезжает в каждой – За что… прибавка? – худое очуялось ма-
неделе. Месяц прошёл, как устроилась: тор- тери в сбивчивом отказе. – Дала ему, что ли?
гует в городе, в ларьке у хозяина-кавказца. Себе в ноги, потупливаясь, Галька раздра-
В Песневе и такого места не найти. Девчонка жённо сказала:
рослая, на голову повыше матери. Девиче- – Ай, мам… нашла, что спрашивать!.. без
ски-узка. С лица мила, сухощава, но кожа на этого не наработаешь…
нём бледновато-серая: не кровь с молоком – А с этим наработаешь? – гневливо воз-
девка, а пиво с никотином. Таких теперь – че- зрилась мать. – Дура… скорей выгонит! А Коль-
рез одну. Или больше. Одета молодёжно, по- ка, может бы, взял!
нынешнему. Джинсовка-юбочка, пояс ниже Сошла ниже Галькина голова, посыпались
поясницы, всей длины в юбчоночке сантиме- с плеч, нависли перед лицом розовые волосы,
тров двадцать: прикрыть ползадницы, проме- сказала сквозь слёзы, но с решимостью:
жье, остальным любуйся, если надо: обтянуты – Не поеду… Руслан в квартиру водил… ска-
сиреневыми колготками стройные ноги, всей зал: поженимся.
длиной на виду – от паха до кончиков обуви. – Ох, ду-ура… – охнулось Нюрке, поплака-
На узких плечах – турецкая курточка-карлица ли обе, вдруг обнявшись с досады и боли…
мягкой кожи: изукрашена затейливой проши- Затем, отстранясь от дочери и отирая рукою
вью, накладными блямбочками, вплетены по свои слёзы, сказала с грубой силой: – Ладно…
груди и предплечьям кожаные шнурочки, под X.. с вами со всеми! Сама поеду.
вид узоров. А по длине, как и юбчонка, короче …Во вторых сутках после того ливня, поутру,
короткого, не дотягивает даже до шестого ре- об руку с грузной сумкой гостинцев, Нюрка до-
бра: гол живот с морщинистой ягодкой пупка бралась поездом в большой южнорусский го-
и нижняя часть спины. Под карлицу-куртёнку род, где размещался госпиталь, обозначенный
поддета, той самой длины, прозрачная не- номером в Маниной бумажке. Ещё с полчаса
тканая блузочка с узорным воротом-стоечкой пришлось тесноты в городском автобусе. На-
в сборку, подвязанным чёрным шнурочком. конец дождалась вызнанного от кондукторши
Узкие ступни вдеты в чёрные туфли-лодочки со распевного объявления: «Вое-енный медго-
сверхнадобного удлинёнными и зауженными родок! Ме-едгородо-ок! Кто спрашивал госпи-
носами. Всё – чужеземное, куплено на тол- таль? Выходим, женщина!». И с этим, волоча
кучке за сходную цену. Ярко-розовы, как под тяжель-сумку, Нюрка выпросталась в торопли-
масляной краской, девчонкины губы; ярко-ро- вости из автобусной тесноты-духоты на мало-
зовы узкие, длинные, лаково-блестящие ногти; людный тротуар обочь широкой, по-утреннему
в розовое крашены прямые длинные волосы, ещё не очень запруженной машинами улицы.
выложены россыпью по плечам. За тротуаром, уходя вправо и влево от авто-
– Ты куда, мам? бусной остановки, высилась узорная чугунная
– К бабе с дедом, – отвечала Нюрка, при- ограда в два человеческих роста. За нею зе-
вычно называя стариков Гаврилиных такими ленел старый широколиственный парк с акку-
семейными словами. Старики и были ей с до- ратненькими зелёными скамейками вдоль чи-
черью как родные дед-бабка: коль сила или стеньких асфальтовых дорожек и проглядывал
хоть какая к тому бывала возможность, не от- за деревьями осанистый трёхэтажный старин-
казывали Нюркиным просьбам, и она отвеча- ный дом с колоннадой и длинными двухэтаж-
ла той же мерой. ными крыльями на обе стороны от портика.
– Чего там? – спросила Галька. За домом-дворцом там и сям проглядывали
– Ой, Галь… ранило Николая! В госпитале ещё какие-то здания.
сейчас. Ноги побило… Съезди, доча! Собьём- Нюрка подхватила сумку, перегибаясь от её
ся, соберём денег на дорогу… Съезди! Ста- тяжести к другой, порожней руке, заторопи-
нет ему к радости, может, скорей подымется! лась к запертым обширным воротам, виднев-
И старикам к радости… шимся невдали в той ограде. При них зеленела
Галькино бледновато-серое лицо выразило пропускная кирпичная будка, скучал солдатик,
смущенье, растерянность. навесив на плечо автомат. Нюрка поставила
10
