Table Of ContentАКАДЕМИЯ НАУК СССР
Институт истории искусств
министерства культуры СССР
S
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
Москва 1968
шш
н. туманина
ВЕЛИКИЙ
мае
ТЕР
Оо
ОТВЕТСТВЕННЫЙ РЕДАКТОР
Б. М. ЯРУСТОВСКИЙ
9-1-3
232—233—68(1)
От автора
Книга, предлагаемая вниманию читателей,— вторая часть монографии
о творчестве великого русского композитора. Она служит продолжением
ранее иаданной книги того же автора «Чайковский. Путь к мастерству»;
содержание данной книги охватывает период от 1878 г. до смерти компо-
зитора в 1893 г. Этап творческой деятельности Чайковского от оперы
«Евгений Онегин» (1878) до Шестой симфонии (1893) имеет самостоя-
тельное значение и может быть выделен как объект специального изу-
чения.
Как и в первой книге, автор основное внимание уделяет произведе-
ниям Чайковского, стремясь с помощью анализа образного содержания,
законов формообразования и музыкального языка композитора постиг-
нуть сущность его мировоззрения и эстетики.
В работе над этой книгой, как и ранее, автор опирался на труды рус-
ских и советских музыковедов, посвященные Чайковскому, а также на
лучшие исследования творчества Чайковского, принадлежащие зарубеж-
ным музыковедам.
В процессе работы автор пользовался советами товарищей, научных
сотрудников Сектора музыки народов СС\СР и кафедры истории русской
и советской музыки Московской консерватории, за что приносит им ис-
креннюю благодарность.
Автор благодарит также доктора искусствоведения, проф. В. В. Про-
топопова, научного сотрудника Дома-музея П. И. Чайковского в Клину
К. Ю. Давыдову и научного сотрудника Государственного Центрального
Музыкального музея имени М. И. Глинки Л. 3. Корабельникову за по-
мощь, оказанную в подготовке книги к изданию. Иллюстрации взяты из
фондов Государственного Центрального Музыкального музея имени
М. И. Глинки.
И. Ч А Й К О В С К И Й
Фотография. 1893 г.
Введение
С конца 70-х годов XIX в. в творчестве Петра Ильича Чайковского на-
чинается новый этан, который значительно отличается от предшествую-
щего. После «Евгения Онегина» и Четвертой симфонии все яснее высту-
пают трагические черты, придающие его произведениям необычайную
масштабность, силу и остроту отражения действительности в музыкальных
образах. Типичные для Чайковского в прежние годы образы, поэтизирую-
щие простую, повседневную жизнь, сердечная, интимная лирика уступают
место трагедийным концепциям, глубоким философским обобщениям.
Годы после кризиса, заставившего его IB конце 1877 г. покинуть родину,
полны высоких творческих взлетов и тяжелых разочарований. Потрясения
в личной жизни, едва не приведшие его в 1877 г. к самоубийству, породили
необычайную остроту ощущения жизненных противоречий, усилили врож-
денную способность чувствовать контрасты жизни — полноту счастья и
глубину скорби.
С 1878 по 1885 г. продолжается «период странствий», постоянных пе-
реездов с места на место, время почти полного уединения, затворничест-
ва, погружения IB творчество. Если <в 60-е и 70-е годы композитор делил
свое внимание между сочинением музыки и обязанностями педагога, му-
зыкального критика, общественного деятеля, члена дружного коллектива
московских музыкантов, то теперь каждая минута его жизни отдана
только творчеству.
«Он жил только в сочинении музыки,—писал о Чайковском Б. В. Асафь-
ев.—Мучился, слеша закончить одно сочинение, но не мог, окончивши,
не засесть за обдумывание и воплощение другого... В творчестве он изжи-
вал себя... ибо только в творчестве он жил как подвижник...» 1
С 1885 по 1893 г. снова развертывается интенсивная музыкально-об-
щественная деятельность Чайковского, начинаются выступления в каче-
стве дирижера, лучшие его произведения получают мировое признание,
Но и теперь, когда к нему вернулась прежняя энергия общественного дея-
теля, когда он общается с большим кругом людей, он живет настоящей
жизнью только тогда, когда сочиняет музыку. Письма Чайковского време-
ни его концертных поездок по Европе и Америке полны жалоб и призна-
ний. Последние противоречивы: мировая слава, интерес людей к его про-
изведениям радуют композитора; в то же время сознание, что он расточает
силы и время, отрываясь от главного дела своей жизни — творчества, по-
рождает глубокие душевные страдания.
«Его жизнь в музыке,—пишет Б. В. Асафьев,—трагическая проблема.
Одаренный в высшей степени напряженным стремлением к музыкальному
творчеству, глубоко органичному, жизненному и в то же время истощаю-
щему... себя в непрестанном волевом, актуальном делании искусства, Чай-
ковский не знал душевного равновесия, сосредоточенного покоя и поры
1 Игорь Глебов [Б. В. Асафьев]. Инструментальное творчество Чайковского.
Пг., 1922, стр. 4.
7
размышления. Энергия музыкально и через музыку осознающей себя воли
требовала от него непрестанного излучения и воплощения в конкретных
звучаниях... Хрупкая душевная организация его и нежный, чуткий и болез-
ненно-чувствительный внутренний душевный мир обусловили крайне лич-
ный, остро-скорбный, овеянной кроткой печалью, искренностью и задушев-
ностью лиризм его богатого мелоса» 2. 1
В последнее десятилетие жизни Чайковский достиг высот мастерства,
наступил высший расцвет его творческой индивидуальности, он создал
свои лучшие произведения: оперу «Пиковая дама», балет «Спящая краса-
вица», Пятую и Шестую симфонии.
Признанный в Европе и Америке, Чайковский, однако, оставался глу-
боко русским человеком и русским музыкантом. Его творчество, как и
прежде, было тесно связано с русской жизнью.
Усиление трагического начала в произведениях Чайковского 80-х и
90-х годов, углубление контрастов между светом и мраком обусловлены
жизненными впечатлениями композитора, теми событиями, которые проис-
ходили на его глазах. Многое изменилось в русской общественной жизни
по сравнению с годами его молодости, когда созревал его просветительский
гуманизм и сложились демократические взгляды, оказавшие большое влия-
ние на его мировоззрение.
Художник, наделенный тонким и острым чувством современности, чут-
ко реагирующий на явления окружающей жизни, Чайковский не мог не
ощущать трагизма одной из самых тяжелых эпох в истории русской обще-
ственной жизни.
Восьмидесятые годы были эпохой усиления критического, обличающего
начала в русском искусстве, литературе и публицистике. Новые сложней-
шие общественные отношения, вопиющие факты народного угнетения и об-
нищания масс — все это влияло на критическую направленность реализма
русских писателей, художников, музыкантов. В созданных в эту эпоху
произведениях JI. Н. Толстого каждая строка разоблачает общественное
устройство. Большой остроты достигает в 80-е годы критический реализм
М. Е. Салтыкова-Щедрина; в сочинениях Глеба Успенского, Вл. Королен-
ко, В. Гаршина и других русских -писателей критика общественного строя
приобретает все большую непримиримость. Но публицистическая направ-
ленность русской литературы не ослабляет, а, наоборот, усиливает глуби-
ну художественных обобщений и значительность художественных образов.
Усиливается и характерная черта русского искусства — психологизм,
проникновение в самый процесс развития душевной жизни и формиро-
вания мировоззрения как отдельных людей, так и общественных групп.
К концу XIX в. сила русского реализма, (всегда бывшая сущностью твор-
ческого метода великих русских художников, достигла высокой степени
остроты, обличая крах политического и общественного устройства совре
менного русского государства и общества.
2 Игорь Глебов [Б. В. Асафьев]. Инструментальное творчество Чайковского,
стр. 13.
8
\
Передовая русская культура 80-х годов многое унаследовала от преды-
дущих десятилетий. Основой развития искусства по-прежнему оставалось
освободительное движение и борьба русской демократической интеллиген-
ции. Необычайной силы импульс, возникший в эпоху 60-х годов, действо-
вал и в эти годы. Но трагизм действительности усилил драматическое на-
чало в искусстве. Это сказалось по-разному IB романах Толстого, в драме
молодого Чехова «Иванов», в его повестях 80-х годов, в трагических карти-
нах Сурикова, в операх и симфониях Чайковского.
Политические убеждения Чайковского не складывались в определен-
ную систему. Он не понимал причин противоречий действительности, хотя
душой большого художника чувствовал трагизм жизни.
Впечатлительная натура композитора остро реагировала на различные
события жизни. Приехав, например, в Петербург в сентябре 1878 г.,
он был встревожен:/«Петербург производит в настоящее время самое давя-
щее, тоскливое действие на душу. Во-первых, погода ужасная: туман, бес-
конечный дождь, сырость. Во-вторых, встречаемые на каждом шагу казачьи
разъезды, напоминающие осадное положение; в-третьих, возвращающиеся
после позорного мира войска,—все это раздражает и наводит тоску. Мы
пережшаем ужасное время, и когда начинаешь вдумываться в происходя-
щее,— то страшно делается. С одной стороны, совершенно оторопевшее
правительство, до того потеряв(шееся, что Аксаков ссылается за смелое,
правдивое слово; с другой стороны, несчастная, сумасшедшая молодежь,
целыми тысячами без суда ссылаемая туда, куда ворон костей не зано-
сил,— а среди этих двух крайностей равнодушная ко всему, погрязшая в
эгоистические интересы масса, без всякого протеста смотрящая на то и на
другое» 3. ]
Через некоторое время, уже в годы царствования Александра III, Чай-
ковский еще более решительно критикует политику нового правительства
за «катковщину» и предлагает выход в Земском соборе, собрании выборных
представителей 4. Чем дальше, тем сильнее он ощущает гнет и жестокость
реакции. Поселившись под Москвой и постоянно наблюдая нищету и бес-
правное положение крестьян, он все более сочувственно отзывается о рево-
люционной молодежи. Он пытается хоть немного помочь окрестным жите-
лям, организует на свои личные средства детскую приходскую школу, но
сознает, что этими мерами ничего существенного не достигнешь. Его серд-
це и чувства художника всегда впереди привитых с детства политических
убеждений и взглядов.
^ Неясность его политических убеждений связана с противоречивостью
философского мировоззрения. На рубеже 70-х и 80-х годов Чайковский пе-
реживает душевный кризис. Он мучительно стремится найти ответ на во-
просы о сущности жизни, о религии, о нравственности. Хотя ему уже около
сорока лет, в его взглядах на жизнь многое не выяснено, многие сомнения
и вопросы не разрешены.)
3П. Чайковский. Литературные произведения и переписка, т. VII. М., 1962,
стр. 386—387.
4 Там же.
9
