Table Of ContentТ70
Составитель
кандидат исторических наук
Ю. Л. Прохватилов
Автор вводной статьи
доктор исторических наук,
профессор
В. И. Старцев
Редактор
В. Ф, Лепетюхин
© Ю. А. Прохватилов, составле
ние, 1991
© В. И. Старцев, вводная статья,
1991
0503020400—123 л л © Ю. А. Прохватилов, В. И. Стар
Т М171(03)—91 34~91 цев, комментарии, 1991
© Н. И. Абрамов, оформление,
18ЕШ 5-289-01025-4 1991
ВТОРОЙ РАУНД
СМЕРТЕЛЬНОЙ СХВАТКИ
В 1965 г. я работал в подмосковном Красногорске, в Ар
хиве кинофотодокументов СССР. Мне надо было подобрать
иллюстрации к коллективной монографии ленинградские
историков из нашего отделения Института истории (Л ОНИ
АН СССР) о революционных событиях в Петрограде и
1917 г. Ко мне очень хорошо отнеслись в этом архиве и да
ли не только фотоматериалы, но и все пленки тогдашней
кинохроники с аппаратом-проектором. Это было фантасти
ческое ощущение: передо мной ожила революция, воочию
предстала давно ушедшая жизнь Петрограда, его площадей
и улиц, знакомых мне по самым первым детским впечатле
ниям. Тогда, в начале 30-х гг., еще ходили те же вагоны
трамвая, на которых в 1917 г. катались вот эти улыбающие
ся солдаты, беззаботно лузгающие семечки.
Вот площадь у Мариинского дворца 20 апреля 1917 г.,
демонстрации против ноты Милюкова о войне «до оконча
тельной победы». Солдаты Финляндского полка, вышедшие
на улицу с оружием. Матрос машет газетой с нотой, высту
пая с наспех сколоченной трибуны. А перед ним, занимая
весь первый план, колышутся штыки. Как железная трава,
как стальная осока, преодолевающая бешеный ветер!..
Глядя на эти штыки, я впервые понял, что Временное пра
вительство спас тогда только случай. Министров не было
в тот момент во дворце» они заседали у постели больного
военного министра А. И. Гучкова. И прав был Ленин, утвер
ждавший в начале сентября 1917 г. в статье «Русская рево
3
люция и гражданская война», 4*01 Советы могли взять власть
еще тогда, 20—21 апреля...
А вот другие сцены. Массовая демонстрация 18 июня.
Дюжие молодцы из революционного 1-го пулеметного полка
срывают плакат с надписью «Доверие Временному прави
тельству!» и швыряют его в Неву с Троицкого моста... Колон
ны и толпы июльских демонстрантов. 3—5 июля власть Вре
менного правительства снова висела на волоске.
Ну и, наконец, Октябрь. Вот полдень 25 октября 1917 г.
Юнкера школы прапорщиков инженерных войск оборудуют
пулеметные гнезда на баррикаде из дров перед фасадом Зим
него дворца. Экранчик проектора маленький, сантиметров
двадцать пять по диагонали. Но юнкера бегают как всамде
лишные, юрко снуют перед аппаратом с саженными плахами
на плечах. И день 26 октября: рабочие, солдаты, просто зе
ваки, питерские мальчишки пришли смотреть на захвачен
ный Зимний дворец. Длинная панорама вдоль дворца. Не
вольно обращаешь внимание на то, как хорошо одеты люди:
на них добротные пальто, многие в шляпах, при шарфах из
натуральной шерсти. Совсем нет оборванных или грязных
людей, в вошедших позже «в моду» засаленных ватниках.
Все веселые, покуривают папироски. Чья-то рука в кожаной
перчатке показывает следы от шрапнели на решетке пандуса
подъезда «Ее Величества».
Пленка бежит дальше. И тут я увидел Троцкого! Первый
раз в жизни. Живого (в смысле — шевелящегося на экране).
Он стоял в одном костюме во дворе Смольного, у его гранит
ных ступеней. Он улыбался и так же, как и люди на пло
щади, курил папироску, держа ее внутрь ладони.
Впрочем, лик Троцкого я видел, если уж быть точным, не
в первый раз. Я тут же припомнил карикатуры в газете
«Правда» 1937 г. Наш замечательный карикатурист Борис
Ефимов изображал Троцкого в виде отвратительной бесхво
стой обезьяны, утыканной фашистскими знаками. Этот «плат
ный агент фашизма» управлял не менее мило изображенны
ми марионетками — Каменевым, Зиновьевым, Бухариным,
Рыковым и пр. (Лишь недавно я узнал, что именно Троц
кий дал путевку в жизнь Борису Ефимову, напечатав поло
жительную рецензию в начале 20-х гг. на первый сборник
его рисунков и карикатур...)
Тогда же, в 1965 г., я впервые получил в спецхране
III том собрания сочинений Л. Д. Троцкого, чтобы прочесть
там «Уроки Октября», в то время еще весьма одиозное про
изведение, оказавшееся при ближайшем рассмотрении ори
гинальным и интереснейшим. Я внимательно читал и ловил
себя на мысли, что все события в нем изложены на 99 про
центов правильно! Ведь до этого я 10 лет уже изучал исто
рию Октября не по трудам историков, а по самым что ни на
есть подлинным документальным материалам, делопроизвод
ственным источникам — милицейским рапортам, резолюциям
райсоветов, протоколам фабзавкомов и т. п. В главах кол-
4
лонгивпой монографии, посвященных подготовке и проведению
Октябрьской революции, мы попытались, насколько это было
возможно, объективно показать роль Троцкого в вооружен
ном восстании в Петрограде. Нам сильно помог тогда влия
тельный член редколлегии Евгений Яковлевич Зазерский.
Говорю спасибо ему и сегодня. Без его поддержки книга
«Октябрьское вооруженное восстание. Семнадцатый год
в Петрограде», вскоре признанная за рубежом лучшей
советской книгой об Октябре, никогда не вышла бы. Но
историографическую главу, где, в частности, давалась оцен
ка и «Урокам Октября», мы с моим соавтором О. Н. Зна
менским отстоять все же не смогли. По требованию Н. Е. Но
сова, тогдашнего директора ЛОИИ АН СССР, она была вы
брошена из книги уже в корректуре. Вся правда о роли Троц
кого в Октябре, в истории большевистской партии и Совет
ского государства была тогда все еще невозможной, несмотря
на XX и XXII съезды КПСС и их продолжавшееся влияние.
Только теперь, на шестом году перестройки, мы начали
всматриваться в Троцкого, узнавать его заново, не только
читать, но и издавать его труды.
Лев Троцкий возвращается не только в нашу историогра
фию, но и в нашу жизнь. Возвращается по-своему — без фан
фар и умиленного сюсюканья, даже без казенно-формальной
реабилитации, преодолевая злобное недовольство охранителей
обветшалых сталинистских «принципов», обильно сдобренных
антисемитской мерзостью. Сегодня, когда Октябрь 1917-ю
подвергается неприкрытому остракизму, когда над коммуниз
мом вопиют разноголосые похоронные тризны, Троцкий пред
стает перед нами как страстный и квалифицированный за
щитник идей Октябрьской революции, как убежденный ком
мунист, марксист-ленинец. В дни, когда мир охвачен крити-
чески-негативным отношением к социализму как обществен
ному строю (дискредитированному прежде всего тлетворной
сущностью его сталинско-брежневской модели), полезно
ознакомиться с мыслями и идеями искреннего поборника
социалистического строя, решительно отвергавшего уродливый
сталинистский путь его развития. Мы уже дали зеленую
улицу взглядам Н. И. Бухарина, который проявил себя как
теоретик и апологет нэпа, а до 1921 г. с тем же рвением
воспевал «военный коммунизм». Надо вслушаться и в голос
критика бухаринского противоречивого курса, а до этого
каменевско-зиновьевского оппортунизма, главного противника
сталинского беспринципного карьеризма.
Для тех, кто до сих пор сомневается в преданности Троц
кого идеям марксизма-ленинизма и делу социализма, небес
полезно будет прочесть такие его слова: «Буржуазная демо
кратия имеет преимущества по сравнению с предшествующи
ми ей государственными формами. Но она не вечна. Она
должна уступить свое место социалистическому обществу.
Мостом к социалистическому обществу является диктатура
пролетариата»1. Это полностью соответствует революционной
$
линии Маркса и Ленина. И это Троцкий. Он пясал эти слова
за границей, уже будучи высланным, из СССР, тщетно пы
таясь получить визу для въезда в Европу или Америку. Пи
сал по убеждению, а не для пропаганды, не для сохранения
своего места на пиру победителей.
Приведу еще одно высказывание Л. Д. Троцкого об Ок
тябрьской революции из заключительной главы его автобио
графии.
«Рабочий класс России под руководством большевиков
сделал попытку перестроить жизнь так, чтобы исключить
возможность периодических буйных помешательств человече
ства (Троцкий имел в виду первую мировую войну.— В. С.)
и заложить основы более высокой культуры. В этом смысл
Октябрьской революции. Разумеется, задача, поставленная
ею, не разрешена, но эта задача по самому существу рас
считана на ряд десятилетий. Более того, Октябрьскую рево
люцию нужно брать как исходную точку новейшей истории
человечества в целом.
К исходу тридцатилетней войны немецкая реформация
должна была представляться делом людей, вырвавшихся из
сумасшедших домов. До известной степени так это и было:
европейское человечество вырвалось из средневекового мо
настыря. Современная Германия, Англия, Соединенные Шта
ты, да и все вообще человечество, не были бы, однако, воз
можны без реформации с неисчислимыми жертвами, кото
рые она породила. Если вообще жертвы допустимы,— хотя
у кого спрашивать разрешения? — то это именно те, которые
движут человечество вперед.
То же надо сказать и о французской революции. Узкий
реакционер и педант Тэн воображал, что делает бог весть
какое глубокое открытие, устанавливая, что через несколько
лет после обезглавления Людовика XVI французский народ
был беднее и несчастнее, чем при старом режиме. В том-то и
дело, что такие события, как Великая французская револю
ция, нельзя рассматривать в масштабе «нескольких лет». Без
великой революции была бы невозможна вся новая Франция,
и сам Тэн оставался бы клерком у одного из откупщиков ста
рого режима, вместо того чтобы чернить революцию, открыв
шую перед ним новую карьеру.
Еще большей исторической дистанции требует Октябрь
ская революция. Уличать ее в том, что в течение 12 лет она
не дала всеобщего умиротворения и благополучия, могут
только безнадежные тупицы»2.
Прошло еще 60 с лишним лет после этого, а умиротворе
ния и благополучия все нет, говорят сегодня критики Октяб
ря. Верно, согласимся мы, но пробивает себе путь и более
широкий взгляд на Октябрьскую революцию: а что она дала
миру, в том числе и капиталистическому? Не она ли заста
вила правящие классы капиталистических стран Европы и
Америки пойти на широкие социальные уступки трудящимся,
чтобы не допустить насильственной революции пролетариа
6
та? Именно под влиянием Октябрьской революции, как это
совершенно ясно теперь, постиндустриальное западное об
щество двинулось по пути глубоких социальных реформ.
И в этом смысле Троцкий совершенно прав: Октябрьскую ре
волюцию нужно брать в качестве исходной точки новейшей
истории человечества в целом. Другое дело, что наша-то
страна начиная с 1929 г. сдвинулась с магистрального социа
листического пути, свернула на боковой, который привел нас
на уже, казалось, оставленный в прошлом круг военно-ком
мунистического, казарменного социализма. Из этого пороч
ного круга КПСС так и не смогла найти настоящего выхода.
Россия всегда была «страной великих опозданий», не из
бежал этой участи и СССР. Запаздываем всегда с реформа
ми, запаздываем и с реабилитациями. Если бы еще Н. С. Хру
щев решился реабилитировать Н. И. Бухарина в 1956 г.
(а он сам откровенно признался в мемуарах, что уже тогда
был абсолютно уверен в невинности его и в том, что все про
цессы конца 30-х гг. были сфальсифицированы), то какой
мощный импульс это дало бы развитию марксистской теории,
оскопленной и засушенной Сталиным, Ждановым, Сусловым
и иже с ними. Увы, это было сделано только через 32 го
да— в 1988 г., когда обострившееся кризисное состояние
страны уже не слишком располагает к серьезному и плодо
творному изучению бухаринского теоретического наследия.
Начало фактической реабилитации Троцкого относится к ап
релю 1989 г. Если бы Троцкий был подобающим образом
реабилитирован хотя бы в 1986 г., то обращение к его много
численным трудам, может быть, успело бы дать мощный им
пульс защите социализма, вооружило бы коммунистов допол
нительными вескими аргументами в пользу «социалистического
выбора». Но опоздали и с этим. В 1989 г. общественное раз
витие резко двинулось дальше — от критики Сталина и ста
линизма к критике КПСС, Октябрьской революции, социализ
ма и марксизма, к критике Ленина и ленинизма. Рано или
поздно придет время более взвешенного и объективного отно
шения к нашей истории. Тогда ученые и публицисты, опи
раясь и на сегодняшние публикации, непременно вновь
вернутся к осмыслению личности Троцкого, его роли в нашей
истории.
Сегодня, казалось бы, уже нет необходимости пересказы
вать читателю всю биографию Троцкого. Вышло несколько
журнальных публикаций его произведений3, появились бро
шюры, посвященные его политическому портрету4. Политиз
дат выпустил в свет сборник произведений Троцкого под
названием «К истории русской революции». Его открывает
большая статья Н. А. Васецкого «Л. Д. Троцкий: политиче
ский портрет»5. В 1990 г. в издательстве «Наука» вышла
репринтным изданием книга Л. Д. Троцкого «Сталинская
школа фальсификаций». Издательский центр «Терра» вы
пустил двухтомник Л. Троцкого «Сталин» и четырехтомник
«Архив Троцкого. Коммунистическая оппозиция в СССР.
7
1923—1927». Переизданы книги Троцкого «Литература и ре
волюция» (с предисловием Ю. Борева), «Преданная револю
ция» и, наконец, его двухтомная автобиография «Моя жизнь».
Но все же для тех, кто впервые приобщается к политиче
ской деятельности Л. Д. Троцкого, я назову основные вехи
его биографии до 1924 г. включительно, когда разворачивает
ся основное действие событий, запечатленных на страницах
данного сборника.
Он родился 26 октября (7 ноября по новому стилю)
1879 г. в селе Яновка Херсонской губернии, в семье зажи
точного землевладельца Давида Бронштейна. Последний вла
дел 400 десятинами земли в колонии Грамаклея, где земли
принадлежали в основном немцам-колонистам еще с XVIII в.
Десяти лет маленький Лева расстался с родительским до
мом и был определен в Одесское реальное училище святого
Павла (тоже основанное немецкими колонистами, дети кото
рых составляли тогда большинство его учеников). В шестом
классе он увлекся освободительным движением и револю
ционными идеями. Сначала он примкнул к народникам и
лишь постепенно стал интересоваться марксизмом. В предпо
следнем классе училища Лев Бронштейн связался с подполь
ной социал-демократической организацией. Вскоре возникло
подозрение, что за ним следят и арест неминуем. Тогда орга
низация настояла на его переводе в Николаевское реальное
училище, которое он и закончил. Вместе с несколькими дру
гими учащимися и студентами Лев принял участие в органи
зации в г. Николаеве «Южнорусского рабочего союза», ана
логичного петербургскому «Союзу борьбы за освобождение
рабочего класса», основанному В. И. Лениным и Ю. О. Мар
товым. Вскоре юных революционеров выдал полицейский
провокатор. Последовало заключение в херсонской, николаев
ской и одесской тюрьмах. Там Лев Бронштейн пополняет
свое марксистское образование и становится убежденным со
циал-демократом.
Его и других активных участников николаевского рабоче
го союза ссылают в Восточную Сибирь сроком на четыре
года. По пути в Сибирь он отсидел пять месяцев в москов
ской пересыльной тюрьме. Там он продолжал свои занятия
и, наконец, оказался в селе Усть-Кут Иркутской губернии. В
ссылке Лев пробыл два года. Он устроился там волостным
писарем, сотрудничал в газете «Восточное обозрение» (Ир
кутск). В 1902 г. ему удалось утаить бланк паспорта, и он
сам выписал его себе на имя Николая Троцкого (это была
фамилия одного из надзирателей одесской тюрьмы). Ново-
поименованный Троцкий решил выбраться за границу, так
как понял, что в самой России сплотить разрозненные со
циал-демократические кружки воедино невозможно из-за
слишком уж неравных сил в противоборстве с царской охран
кой. Надеялся Лев и на то, что за границей он сможет найти
применение своему, уже обнаружившемуся, публицистическо
му таланту.
8
В Иркутске ом получил явк^у--к ^агентам «Искры» в Сама
ре. Среди них был соратник В. И. Ленина по петербургско
му «Союзу борьбы» Г. М. Кржижановский. Он направляет
Троцкого в Полтаву и Киев, дав партийную кличку «Перо».
Вскоре при помощи контрабандистов Троцкий переходит
австрийскую границу и объявляется в Вене. Завязав знаком
ства с некоторыми австрийскими социал-демократами, он за
тем продолжает свой путь и через Цюрих и Париж приезжа
ет в Лондон. Там он узнает адрес В. И. Ленина и в одно
прекрасное утро предстает перед «Ильичами» (так в пар
тийных кругах звали Ленина и Крупскую).
Ленин устраивает Троцкому настоящий экзамен по марк
систской литературе. «Перо» блестяще выдерживает его. Так
начался недолгий период прямо-таки восторженного отноше
ния В. И. Ленина к Троцкому и их плодотворное сотрудни
чество в «Искре». Оно продолжалось и во время подготовки
II съезда РСДРП. На съезде Троцкий настолько горячо за
щищает линию Владимира Ильича, что его зовут «ленинской
дубинкой». Но именно на съезде происходит и разрыв меж
ду ними. Независимый характер Троцкого не способствовал
его послушным действиям в «ленинской команде», Троцкий,
очевидно, считал, что он стоит «большего». Он переходит
на сторону меньшевиков и становится ведущим публицистом
«Искры» уже под их знаменем.
Однако и у меньшевиков Троцкий удержался недолго.
Как только с конца 1904 г. в России складывается кризис
ная обстановка, он расходится с меньшевиками в ее оценке
(о разрыве Троцкого с меньшевиками нигде формально не
сообщалось). С этого момента и вплоть до августа 1917 г.
Троцкий известен как «внефракционный социал-демократ»,
весьма левый, иногда даже «левее» большевиков, но всегда
сам по себе — не с Даном, но и не с Лениным.
С начала 1905 г. Л. Д. Троцкий тесно сошелся с
А. Л. Парвусом, работы которого нравились ему и ранее.
Парвус с конца XIX в. занимал леворадикальную позицию
в германской социал-демократии, предсказывал скорую побе
ду социалистической революции в Европе, плодами которой
воспользуется-де еще современное ему поколение революцио
неров. По словам самого Троцкого, это дало ему ощущение
социализма как вполне достижимой цели и вдохнуло в него
колоссальную энергию для борьбы. Парвус сотрудничал
еще в ленинской «Искре» под псевдонимом «Молотов» (ни
кто, надеюсь, не спутает его с известным сталинским клевре
том В. М. Молотовым-Скрябиным) весной 1905 г.
Парвус при содействии Троцкого разработал теорию «пер
манентной революции». Он отталкивался от одного из вы
сказываний К. Маркса о перманентной, т. е. непрерывной,
революции. По Парвусу и Троцкому, революцию, начавшую
ся в России как буржуазно-демократическая, надлежит сде
лать непрерывной. Победившая в России при поддержке
9
