Table Of ContentО.И. Киянская, Д.М. Фельдман
ОЧЕРКИ ИСТОРИИ
РУССКОЙ СОВЕТСКОЙ
ЛИТЕРАТУРЫ
И ЖУРНАЛИСТИКИ
1920-х — 1930-х годов
Портреты и скандалы
МОСКВА [ФОРУМ1 2015
УДК 82(091)
ББК 83.3(2Рос=Рус)6
К41
Рецензент:
В.С. Парсамов — доктор исторических наук, профессор
Авторы благодарят за неоценимую помощь коллег
из России, Украины, Молдовы, Америки, Германии, Израиля:
Л. Г. Белоусову, Е.Г. Гейтан, А. Г. Готовцеву, Н.Ю. Казакову, О. И. Капчинского,
М.А. Мельник, Ю.В. Латыша, С.З. Лущика, И. И. Ниточко, М.П. Одесского,
И.Б. Озёрную, Н.Н. Панасенко, В.Г. Перельмутера, КС. Петропавловского,
Е.И. Погорельскую, А.Ю. Розенбойма, М.Л. Спивак,
С.Е. Эрлиха, Е.Л. Яворскую
Кишская О.И., Фельдман Д.М.
К41 Очерки истории русской советской литературы и журналистики
1920-х — 1930-х годов. Портреты и скандалы / О.И. Киянская,
Д.М. Фельдман. — М. : ФОРУМ, 2015. — 448 с.
ISBN 978-5-00091-011-5
Эта книга о советских писателях и журналистах, работавших в 1920-е —
1930-е годы. Герои очерков — те, кто ныне всемирно знаменит, и те, кого
забыли и полузабыли. Судьбы этих людей невозможно подогнать под шаб
лоны «медальонных» биографий из учебников и справочников. У каждого
из них были тайны. Их имена часто связывались с литературными сканда
лами, неотделимыми от советской политической истории тех лет.
УДК 82(091)
ББК 83.3(2Рос*Рус)6
© Киянская О.И., Фельдман Д.М., 2014
ISBN 978-5-00091-011-5 © Издательство «ФОРУМ», 2014
Памяти Александра Юрьевича Галушкина
УЕЗДНЫЙ ДЕТЕКТИВ:
ОДЕССКАЯ БИОГРАФИЯ
ЕВГЕНИЯ ПЕТРОВА
(в двух частях, с прологом и эпилогом)
Любая биография — это вымысел, кото-
рый, тем не менее, должен быть обоснован
документально.
Д. Рейфилд. «Жизнь Антона Чехова»1
Часть I
Пролог
ДВАЖДЫ РОДИВШИЙСЯ
ЕСЛИ верить отечественным справочникам, в 1903 году родился
Е.П. Катаев, будущий знаменитый писатель. Знаменитым, понятно,
стал как Евгений Петров, а для псевдонима использовал «усечен-
ное» — на досоветский манер — отчество.
Причины, из-за которых нужен был псевдоним, вроде бы оче-
видны.
Осенью 1923 года, когда будущий писатель уехал из Одессы, его
старший брат, В.П. Катаев, уже печатался в столичных изданиях. Воз-
никла, значит, перспектива получить к фамилии добавление «млад-
ший», хотя с большей вероятностью именовали бы в редакциях «вто-
рым». Наконец, известным прозаиком был однофамилец — И.И. Ка-
таев. Так что дебютант мог стать и «третьим». Брат ли подсказал, сам
ли решил, но с выбора псевдонима и началась, как утверждали неко-
торые современники, московская карьера.
О прежней карьере, одесской, сообщения в печати появились,
когда уже был опубликован написанный вместе с И.А. Ильфом ро-
Уездный детектив: одесская биография Евгения Петрова
ман «Двенадцать стульев». Интерес к нему вызвал интерес к авторам
и за пределами СССР, потому 2 августа 1929 года парижский ежене-
дельник «Le merle» напечатал перевод статьи «Двойная автобио-
графия»2.
Цитируется она, разумеется, по русскому источнику. Вопрос о
псевдонимах там не рассматривался, речь шла, прежде всего, о пре-
пятствиях, в силу которых составить биографию «автора "Двенадцати
стульев" довольно затруднительно. Дело в том, что автор родился два-
жды: в 1897 году и 1903. В первый раз автор родился под видом Ильи
Ильфа, а второй раз — Евгения Петрова».
Конечно, «Двойная автобиография» — художественное произве-
дение. Но, при всех шутках, от советской анкетной формы отступле-
ния тут не принципиальны. Сначала, как положено, имя и год рожде-
ния. После чего — место: «Оба эти события произошли в городе
Одессе».
Затем следовал вывод в духе фельетонном. С намеком на газетные
штампы, русским и французским читателям известные: «Таким обра-
зом, уже с младенческого возраста автор начал вести двойную жизнь».
Правда, интригующе-криминальный оттенок тут же снят. Акцен-
тировано, что «двойное существование продолжалось до 1925 г., когда
обе половины впервые встретились в Москве».
Далее — по анкетной форме — о каждом из авторов: социальное
происхождение, образование, занимаемые ранее должности. О Пет-
рове сообщалось, что «родился в семье преподавателя и в 1920 году
окончил классическую гимназию. В том же году сделался корреспон-
дентом Украинского телеграфного агентства».
Как долго там работал — не объяснено. Сказано только: «После
этого в течение трех лет служил инспектором уголовного розыска».
Французские читатели могли предположить, что романтической
считал профессию сыщика. Ну а потом и романтика наскучила:
«В 1923 году Евг. Петров переехал в Москву, где продолжал образова-
ние и занялся журналистикой».
Значит, набрался опыта и решил учиться дальше. А потом вер-
нулся к первой своей профессии: «Работал в газетах и юмористиче-
ских журналах. Выпустил несколько книжечек юмористических рас-
сказов».
Ильф, согласно «Двойной автобиографии», тоже менял профес-
сии. Уже став литератором, познакомился с Петровым, а «следствием
этого и явился роман "Двенадцать стульев", написанный в 1927 году в
Москве».
Часть I 7
Без каких-либо существенных изменений биографии соавто-
ров — применительно к одесскому периоду — воспроизводились
справочными изданиями в дальнейшем. И дата рождения Петрова,
соответственно, воспроизводилась.
Например, статью о Петрове содержал опубликованный в
1934 году том Литературной энциклопедии. Там сообщалось, что ро-
дился писатель в 1903 году. Без уточнений3.
В 1940 году издан том Большой советской энциклопедии, где есть
статья о Петрове. Дата рождения та же4.
Она воспроизведена и автором статьи, написанной для второго
издания БСЭ, что выпустили пятнадцать лет спустя. Там и дата гибе-
ли — 1942 год5.
Значит, дата рождения советского классика не вызывала сомне-
ний у редакторов. Однако 5 августа 1962 года опубликованы новые
сведения. Московский еженедельник «Литература и жизнь» поместил
статью трех сотрудников Одесского областного архива — «Юность
писателя: новые материалы к биографии Е. Петрова»6.
Приведено было для начала заявление о приеме на службу в мили-
цию. Далее сообщалось: «Этим документом, датированным 17 июля
1921 года, открывается личное дело агента уголовного розыска Евге-
ния Петровича Катаева...»
Вероятно, авторы статьи считали общеизвестным, что «агент» —
к началу 1920-х годов — официальное именование штатной должно-
сти сотрудника милиции, на которого возлагались обязанности доз-
нания, розыска и т. д. Позже «агент» соответствовал «оперативному
уполномоченному».
Но личное дело агента относилось к советскому периоду. О досо-
ветском же архивисты судили по иным документам: «Вслед за этим
было найдено и личное дело гимназиста 5-й Одесской мужской гим-
назии Евгения Катаева».
После чего, если верить статье, документы сопоставили. И вы-
явилось противоречие: «Годом рождения Евгения Петровича принято
считать 1903. Да и сам он в своей автобиографии указывал эту дату.
В личном деле гимназиста Катаева указана другая дата рождения —
30 ноября 1902 года».
Какие-либо публикации о Петрове не упоминались. Обсуждались
только документы, что — с учетом контекста начала 1960-х годов —
вполне объяснимо. Достоверность сведений в советских энциклопе-
дических изданиях не подвергалась сомнениям, пока не поступали
соответствующие указания из ЦК партии. Ну а противоречия в архив-
8 Уездный детектив: одесская биография Евгения Петрова
ных документах — иной вопрос. И авторы статьи констатировали:
«Это расхождение заставило нас обратиться за уточнением в одесский
областной архив загса».
Отсюда следовало, что архивистам понадобились досоветские ис-
точники, чья достоверность не подвергается сомнениям. Только вс^г
сама аббревиатура «загс», т. е. «запись актов гражданского состоя-
ния», — советская. Вопреки логике, авторы статьи объяснили, не что
они искали, а где.
Нужный источник был найден. Архивисты сообщали: «В обнару-
женной копии метрического свидетельства указано, что Евгений Ка-
таев родился 30 ноября 1902 года, а запись о рождении произведена
26 января 1903 года. Очевидно, этот день Евгений Петрович и считал
впоследствии днем своего рождения».
Тут сразу две загадки. Первая — каким учреждением выдано
«метрическое свидетельство». Не загсом же, в самом деле. Вторая — с
чего бы вдруг будущий писатель решил, что родился в тот день, когда
«запись о рождении произведена».
Первая загадка сразу разгадывалась читателями-современниками.
Архивистам понадобилась для «уточнения» церковная метрическая
книга. Там при внесении записи о крещении указывалась и дата рож-
дения. Авторы статьи, конечно, знали, что искать, но редакция стес-
нена была цензурными условиями, подразумевавшими минимизацию
упоминаний о церковных обрядах, тем паче — в связи с биографией
советского классика.
Зато у второй загадки не было разгадки. Не следовало откуда-ли-
бо, чтобы спутал будущий писатель даты своего рождения и кре-
щения.
Допустим, однако, что спутал. Значит, нужно установить, когда
ошибка возникла. В статье нет сведений о том. Сказано только, что
будущего писателя «отец определил в пятую Одесскую мужскую гим-
назию».
Отец был, как сообщали архивисты, выпускником университета.
Более того, преподавал в епархиальном и военном училищах. Он не
мог перепутать даты рождения и крещения младшего сына. Не пере-
путали даты и в гимназии. Значит, гимназист еще не заблуждался от-
носительно дня своего рождения, а когда в милицию поступал, уже
возникла иллюзия.
Нет оснований сомневаться: архивисты, предлагая объяснение пута-
ницы с датами рождения, понимали, что ссылка на очевидность неумест-
на, однако выбора не было.
