Table Of ContentБиблиотека«ОГОНЕК»
Зарубежная
классика
Собрание
сочинений
в семи
томах
томЗ
Москва
Издательство
«ПРАВДА»
1982
Последний
Составление и общая редакция
из люгикдн,
С. И в а н ь к о
или Повесть
о 1757 годе
Не презирай меня яа черноту:
Ливреей темной я обязан солнцу!
Иллюстрации художника
И. Ушакова Шекспир.
«Венецианский купец» *.
© Издательство «Правда». 1982.
(Составление. Историко-литературная
1 Перевод Т. Щепкиной-Куперник.
справка. Иллюстрации.)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Читатель, который раскроет эту книгу в надежде
найти в ней вымышленную романтическую картину со
бытий, никогда не имевших места в действительности,
по всей вероятности, разочарованно отложит ее в сто
рону. Сочинение наше представляет собой то, что обе
щает надпись на его титульном листе, а именно — по
весть о 1757 годе. Но поскольку описаны в нем проис
шествия, о которых, может быть, осведомлены не все и
особенно маловероятно, чтобы о них известно было
тем наделенным богатым воображением представитель
ницам прекрасного пола, кои, приняв книгу за роман,
соизволят прочесть ее, интересы автора побуждают
его сделать кое-какие малоизвестные исторические
ссылки. Необходимость этого подсказана ему горьким
опытом, нередко убеждавшим его, что стоит любому
предмету, сколь ни мало он знаком публике, пред
стать на строгий ее суд, как каждый читатель в отдель
ности и все они вместе проникаются убеждением,— хотя,
должен добавить, непроизвольным,— будто знают об
этом предмете больше, нежели человек, знакомящий их
с ним; в то же время,— как это ни противоречит изло
женному выше бесспорному факту,— автор пошел бы на
весьма небезопасный эксперимент, полагаясь на чью-либо
фантазию, кроме собственной. Поэтому ни одна подроб
ность, которую можно объяснить, не должна оставаться
загадкой. Подобный опыт доставил бы своеобразное
удовольствие лишь тем редким читателям, которые на
ходят странное наслаждение в том, чтобы тратить боль-
традицией и обычаем. Одна из ветвей этой многочислен
ше времени на домысливание книг, чем денег на их по
ной народности жила на живописных берегах реки под
купку. Дав это предварительное объяснение причин,
названием Ленапуихиттак, где с общего согласия нахо
побудивших автора употребить столь большое число не
дился «Длинный дом» или «большой костер совета» всех
понятных слов в самом начале повествования, он и при
этих родственных племен.
ступает к своей задаче. Разумеется, речь здесь не пой
Областью, которая обнимает сейчас юго-восточную
дет, да и не может идти о том, что уже известно людям,
часть Новой Англии, равно как лежащую к востоку от
мало-мальски знакомым с индейскими древностями.
Гудзона территорию штата Нью-Йорк, и землями, про
Величайшая трудность, встающая перед каждым, кто
стирающимися еще дальше к югу, владело в тр времена
занимается историей краснокожих, заключается в вопию
могучее племя, называвшее себя «махиканни» или —
щей путанице имен и названий. Однако, если вспомнить,
что привычнее нам— «могикане». Это последнее назва
что эту путани^ поочередно и по праву победителей на
ние принято у нас теперь повсюду.
саждали голландцы, англичане и французы, а туземцы,
Могикане тоже не представляли собой единого
говорящие не только на родных языках, но и на множе
целого. Они оспаривали у своих соседей, владевших
стве производных от них диалектов, еще усугубляли ее,
«Длинным домом», право считаться самой древней
подобная трудность становится скорее предметом сожа
ветвью народности, а уж их притязания на звание «стар
лений, нежели удивления. Нам же остается лишь наде
шего сына» их общего «праотца» никто не ставил под.
яться, что, встретив на страницах книги какиё-либо
сомнение. Естественно, что именно эта древнейшая часть
неясности, читатель оправдает их вышеизложенными
исконного населения страны первой лишилась своих зе
причинами.
мель в результате прихода белых. Немногие уцелевшие
Когда на огромном пространстве от Пенобскота до
еще представители ее затерялись среди других племен,
Потомака и от Атлантического океана до Миссисипи
не сохранив никаких памятников былого могущества и
появились европейцы, они застали эту огромную область
славы, кроме печальных воспоминаний.
во власти народности, происходящей от единого корня.
Племя, охранявшее священные угодья, где помещал
Кое-где границы ее бескрайних владений несколько рас
ся «дом совета», испокон веков называло себя лестным
ширялись за счет соседних племен или, напротив, сужа
прозвищем «ленапе», но, когда англичане переименовали
лись под их напором, но в общих чертах занимаемая ею
реку в «Делавар», этим же словом стали обозначать себя
территория была именно такова. Родовое имя этой на
и обитатели ее берегов. Равно пользуясь обоими терми
родности было уапаначки, сами же представители ее лю
нами, они в разговорах между собой очень тонко пере
били называть себя лениленапе, что означает «люди
давали двумя этими словами различные смысловые от
несмешанной крови». Перечисление даже половины об
тенки. Последние — весьма характерная особенность
щин и племен, на которые делилась эта народность, не
языка делаваров, которая вносит задушевность в об
посильная задача для автора. У каждого племени было
щение их друг с другом и придает энергический пафос
свое имя, свои вожди, свои охотничьи угодья и — неред
их красноречию.
ко — свой особый диалект. Подобно старинным феодаль
Вдоль северной границы владений ленапе на много •
ным княжествам, эти племена воевали между собой и
сотен миль протянулись земли другой народности, род
пользовались большинством прочих привилегий суверен
ственной им по происхождению, языку и внутриплемен-
ного государства. Тем не менее они признавали общность
ной структуре. Соседи называли ее «менгуэ». Эти север
происхождения, языка и тех нравственных устоев, кото
ные дикари довольно долго были менее могущественны
рые с такой удивительной стойкостью поддерживались
и едины, чем ленапе. Стремясь изменить это невыгодное
мы полагаем, что это не существенно для композиции
для них положение, пять наиболее сильных и воинствен
нашего произведения. С кончиной благочестивого, до
ных племен менгуэ, живших ближе всего к «дому совета»
стойного и многоопытного Хекиуэлдера источник сведе
своих соперников, объединились в целях взаимозащиты;
ний о делаварах иссяк, и эта потеря, как мы опасаемся,
в сущности, они основали наиболее древнюю федераль
никем уже не будет восполнена. Он долго и упорно тру
ную республику в истории Северной Америки. Этими
дился на благо злополучного племени, стараясь не толь
племенами были могауки, онейда, сенека, кайюга и онон-
ко очистить его нравы, но, в равной степени, восстано
дага. Позднее в это сообщество была возвращена и при
вить его доброе имя.
знана его полноправным членом со всеми соответствую
С этим кратким предисловием к предмету изложения
щими политическими привилегиями еще одна оторвав
автор вверяет свою книгу читателю. Однако, движимый
шаяся и «ушедшая ближе к солнцу» ветвь народности
если уж не чувством справедливости, то, во всяком слу
менгуэ. Поскольку с включением этого племени (туска-
чае, честностью, он рекомендует всем молодым леди, чьи
рора) число членов федерации возросло, англичане пере
представления обычно ограничены четырьмя стенами
именовали «Союз пяти племен» в «Союз шести племен».
комфортабельной гостиной, холостым джентльменам,
В ходе нашего повествования читатель увидит, что мы
склонным принимать слухи на веру, а также духовным
иногда употребляем слово «племя» применительно к ро
лицам отказаться от намерения прочесть этот томик,
ду, а иногда — к народности в самом широком смысле.
коль скоро последний попадется им под руку. Он дает
Соседи индейцы часто называли менгуэ макуасами, а по
этот совет подобным молодым леди потому что, прочтя
рою, презрительно, мингами. Французы окрестили их
его книгу, они объявят ее неприличной; холостякам —
ирокезами, прозвищем, которое, видимо, представляет
потому, что она может нарушить их сон; почтенному же
собой искаженную форму какого-то французского слова.
духовенству — потому, что оно способно найти себе более
Истории доподлинно известно, какими постыдными
полезное занятие.
уловками голландцы, с одной стороны, и менгуэ, с дру
гой, сумели убедить ленапе разоружиться, доверить за
щиту своих интересов менгуэ и тем самым, по образно
му выражению туземцев, «превратиться в женщин». Та
кой шаг голландцев, при всем его кажущемся великоду
шии, оказался верным политическим ходом. С этого
момента началось падение крупнейшего и наиболее ци
вилизованного из индейских племен, проживавших в ны
нешних пределах Соединенных Штатов. Обкрадываемые
белыми, истребляемые и угнетаемые дикарями, делавары
еще какое-то время держались вокруг своего костра со
вета, но в конце концов распались на отдельные роды
и ушли искать прибежища в пустынях Запада. Подобно
гаснущей лампе, слава их вспыхнула наиболее ярко в тот
момент, когда они уже вымирали.
Об этой любопытной народности и ее позднейшей
истории можно было бы рассказать много больше, но
приятеля. У южной оконечности Шамплейна с ним сли
вается другое озеро, чьи воды столь прозрачны, что
миссионеры-иезуиты облюбовали его для символического
свершения над туземцами обряда крещения и соответст
ГЛАВА I венно нарекли озером Святых даров. Англичане, люди
менее набожные, решили, что окажут незамутненным
Мой слух открыт, моя душа готова. волнам этого озера достаточную честь, присвоив ему имя
Ты сообщишь лишь о земных потерях? правившего тогда Великобританией короля, второго из
Державу потерял я? Ганноверского дома. Но и англичане и французы ока
Шекспир. «Король Ричард II» !. зались едины в одном: они лишили простодушных вла
детелей этих лесистых мест права и впредь называть
Отличительная особенность колониальных войн в озеро его исконным туземным именем Хорикэн.
Северной Америке заключалась в том, что, прежде чем Извиваясь между бесчисленными островками, Святое
сойтись в кровавом бою, обеим сторонам приходилось озеро, окаймленное невысокими горами, простирается
претерпевать невзгоды и опасности скитаний по дикому еще на добрый десяток лье к югу. Там, от плоскогорья,
краю. Владения враждовавших меж собой Франции и преграждающего водам дальнейший путь, начинался
Англии были отделены друг от друга широкой полосой встарь многомильный волок, по которому путешествен
почти непроходимых лесов. Отважный колонист и вы ник выбирался к берегам Гудзона как раз в том месте,
муштрованный европеец, сражавшиеся бок о бок, трати где кончаются столь частые в верховьях пороги или пе
ли порой долгие месдцы на борьбу с речными порогами рекаты, как их называли тогда жители нашей страны,
и крутыми горными тропами, лишь после этого обретая и река становится судоходной.
возможность проявить свою храбрость в столкновении, Нетрудно догадаться, что, осуществляя свои смелые
более привычном для солдата. Но, соревнуясь в терпе воинственные замыслы и в своей неустанной предпри
нии и самоотверженности с туземными воинами, они имчивости добираясь даже до отдаленных и недоступных
научились преодолевать любые трудности, и не было, ущелий Аллеган, французы, наблюдательность которых
казалось, таких непроглядных чащ, таких укромных угол вошла в поговорку, не могли не заметить естественных
ков леса, куда не вторгались бы люди, готовые положить преимуществ описанной нами выше местности. Она пре
жизнь, мстя за личные обиды или во имя эгоистической жде всего й стала той кровавой ареной, где разыгрались
политики далеких европейских монархов. i-лавные сражения за владычество над североамерикански
Быть может, на всем бесконечном пограничном рубе ми колониями. В различных пунктах, господствующих
же не было места, которое наглядней свидетельствовало над путями сообщения, воздвигались форты, которые
бы о жестоком, варварском и беспощадном характере переходили из рук в руки, разрушались и вновь отстраи
тогдашних войн, чем область между истоками Гудзона вались в зависимости от того, кому улыбалась фортуна.
н соседними озерами. Пока мирные земледельцы уходили подальше от опасных
Местность там от природы чрезвычайно удобна для горных проходов и укрывались за надежными стенами
передвижения войск, а это — преимущество, которым не старинных поселений, целые армии, порой еще более
следовало пренебрегать. Озеро Шамплейн, широкой по многочисленные, нежели те силы, которыми располагали
лосой протянувшееся от границ Канады в глубь сосед правители в метрополиях, находили себе могилу в здеш
него штата Нью-Йорк, представляло собой естественный них лесах, откуда возвращалась лишь горстка людей,
путь сообщения, следуя по которому французы покры сломленных тяготами похода или подавленных пораже
вали почти половину расстояния, отделявшего их от не- нием.
Несмотря на то, что мирные ремесла не прививались
1 Перевод А. И, Курошевой.
в этом зловещем крае, леса его кишели людьми, поляны
и лощины то и дело оглашались военной музыкой, а эхо выступали туземные обитатели лесов. Когда легковерный
разносило по горам то смех, то боевой клич множества и слишком возбужденный путешественник повествовал о
юных храбрецов, стекавшихся сюда, чтобы в расцвете рискованных приключениях в лесу, то даже в крупней
сил погрузиться в бесконечную ночь забвения. ших городах, которым не угрожала никакая опасность,
Именно здесь, на этой обагренной кровью земле, в у робких людей кровь стыла от ужаса, и матери бросали
третий год последней войны между Англией и Францией тревожные взгляды на своих мирно спавших детей. Ко
за обладание краем, удержать который, к счастью, не роче говоря, всеобщая и все нараставшая паника сводила
суждено было ни той, ни другой, и произошли события, на нет любые доводы разума и превращала тех, кому
чей ход мы попытаемся описать. следовало бы помнить о том, что они мужчины, в рабов
Бездарность военачальников в заморских владениях самой низменной из человеческих слабостей. Даже в
и пагубная нерешительность министров в метрополии сердца наиболее твердых и стойких закралось сомнение
низвергли престиж Великобритании с тех гордых высот, в благополучном исходе войны, и число малодушных,
на которые вознесли его таланты и отвага ее былых пол уже предвидевших, что вскоре все английские владения
ководцев и государственных мужей. Она давно переста в Америке достанутся французам или будут опустоше
ла внушать страх врагам, и слуги ее быстро утрачивали ны их безжалостными союзниками-индейцами, возраста
спасительное самоуважение, этот залог уверенности в ло с каждым часом.
своих силах. Колонисты, не повинные в промахах метро Вот почему, когда весть о том, что Монкальм появил
полии и слишком незначительные в ее глазах для того, ся на Шамплейне с войском, «несметным, как листья в
чтобы помешать ей делать новые ошибки, оказались тем лесу», достигла форта, господствовавшего над южным
не менее сопричастны ее постыдному унижению. Совсем концом волока между Гудзоном и озерами, она была
недавно они стали очевидцами того, как отборная армия, встречена там скорее с робкой покорностью людей, при
приплывшая из страны, которую они почитали своей верженных к мирным занятиям, нежели с мрачной ра
матерью и в непобедимость которой свято верили, армия достью, которая приличествует воинам, узнавшим о
во главе с полководцем, избранным за свои незаурядные близости врага. Известие это, вместе с настоятельной
военные дарования из множества самых опытных воена просьбой Манроу, коменданта форта на берегу Святого
чальников, была позорно разгромлена горстью францу озера, немедленно прислать ему сильное подкрепление,
зов и индейцев и спасена от полного истребления лишь было доставлено гонцом-индейцем под вечер летнего
благодаря хладнокровию и мужеству духа юноши-вир- дня. Мы уже упоминали, что расстояние между двумя
гинца, чья стойкость и высокий дух сделали его с тех этими укреплениями не превышало пяти лье. Лесная
пор знаменитым в самых отдаленных уголках христиан тропа, первоначально соединявшая их, была затем рас
ского мира. Это непредвиденное поражение оставило без ширена, чтобы по ней могли проходить повозки, так что
защитной значительную часть границы, и бедствия, дей расстояние, которое сын леса прошел бы за два часа,
ствительно угрожавшие населению, усугубились множе военный отряд с надлежащим обозом мог покрыть между
ством мнимых опасностей и страхов. В каждом порыве восходом и заходом летнего солнца. Первой из этих
ветра, доносившемся из бескрайних лесов на Западе, лесных твердынь верные слуги британской короны дали
встревоженным колонистам чудился боевой крик дика имя форта Уильям-Генри, второй — форта Эдуард,
рей. Жестокость их беспощадных врагов неизмеримо назвав каждую в честь одного из принцев царствующего
усиливала испуг, вселяемый в мирных людей неизбеж дома. Только что упомянутый ветеран-шотландец Ман
ными ужасами войны. В их памяти были еще свежи бес роу командовал фортом Уильям-Генри, где стоял полк
численные случаи кровопролития во время предыдущих регулярных войск и небольшой отряд колонистов, гар
войн, и не было на территории провинции человека, ос низон, бесспорно, слишком малочисленный, чтобы про
тававшегося безучастным к страшным рассказам о пол тивостоять грозной силе, которую Монкальм вел к зем
ночных убийствах, где главными действующими лицами ляным валам форта. Во втором укреплении, однако, на
ходился командующий королевскими армиями в север
раскатистое эхо которых разнеслось в сыром утреннем
ных повинциях генерал Вэбб с гарнизоном в пять с лиш
воздухе по.самым отдаленным просекам; занимался день,
ним тысяч человек. Стянув туда еще несколько частей
и косматые контуры высоких сосен все отчетливей выри
нз тех, что состояли у него под началом, он мог добить
совывались на фоне ясного безоблачного неба, уже по
ся почти двойного превосходства в силах над предприим
светлевшего на востоке. В мгновение ока лагерь ожил;
чивым французом, рискнувшим отдалиться на такое
даже самый ленивый солдат вскочил на ноги, чтобы про
большое расстояние от источника подкреплений с арми
водить выступающих товарищей и разделить с ними вол
ей, лишь немного превышающей армию противника.
нение прощальных минут. Уходящий отряд быстро занял
Однако, подавленные неудачами, английские коман
несложный походный порядок. Хорошо обученные ре
диры и солдаты предпочитали отсиживаться в укрепле
гулярные части королевских наемников с присущим им
ниях и дожидаться там грозного врага, вместо того что
высокомерным видом проследовали на правый фланг; на
бы последовать удачному примеру французов у форта
левом же скромно разместились менее требовательные
Дюкен и остановить продвижение противника, нанеся
волонтеры-колонисты, приученные долгим опытом дер
ему удар на подходе.
жаться в тени. Первыми выступили разведчики; силь
После того как улеглось первое волнение, вызванное ный конвой окружил спереди и сзади обоз с амуницией
страшным известием, по всему английскому лагерю, ко и припасами, и не успели лучи восходящего солнца про
торый протянулся вдоль берега Гудзона в виде цепи низать утренний сумрак, как отряд вытянулся в колонну
отдельных укреплений, прикрытых траншеями и, в свою и покинул лагерь с тем воинственным видом, который
очередь, прикрывавших самое крепость, разнесся слух, не мог не рассеять тревожные опасения многих ново
что на рассвете отборный полуторатысячный отряд вы бранцев, еще только ожидавших боевого крещения. Сол
ступит в форт Уильям-Генри, к северному концу волока. даты, строго соблюдая строй, гордо маршировали под
Этот первоначальный слух вскоре подтвердился: из восхищенными взглядами товарищей, пока звуки волы
ставки командующего в части, отобранные им для экспе нок не замерли в отдалении и лес не поглотил наконец
диции, полетели приказы о немедленном выступлении. эту живую массу, медленно исчезавшую в его лоне.
Все сомнения насчет намерений Вэбба рассеялись, и часа Колонна удалилась и стала незрима, последний от
на два-три лагерь, оглашенный топотом бегущих ног, ставший солдат уже скрылся из виду, и порывы ветра
заполонили озабоченные лица. Новобранцы хватались не доносили больше даже самых громких всплесков му»
за что попало, суетились и лишь замедляли сборы чрез зыки, но в лагере, у самой просторной и удобной из офи
мерным рвением, скрывавшим некоторую тревогу; опыт церских хижин, перед которой расхаживали часовые, ох
ные ветераны снаряжались в путь с серьезностью, исклю ранявшие особу английского генерала, все еще были за»
чавшей какую бы то ни было спешку, хотя их посуро метны признаки сборов в дорогу. Здесь стояло с полдю
вевшие черты и озабоченный взгляд достаточно явствен жины оседланных лошадей, две из которых, по всей ви»
но свидетельствовали, что они не так уж сильно рвутся димости, предназначались для высокопоставленных леди,
в еще незнакомые им чащи, где их ждут жестокие схват каких не часто встретишь в подобной глуши. Из седель
ки. Наконец солнце, озарив лучами дальние холмы на ных кобур третьей торчали пистолеты, свидетельствовав
западе, скрылось за ними; ночь окутала пустынную шие о том, что на ней должен ехать кто-то из офицеров.
местность своим покровом, и шум сборов постепенно Остальные, судк по простоте сбруи и притороченным
утих; в бревенчатых офицерских хижинах погас послед вьюкам, принадлежали солдатам конвоя, которые явно
ний свет; на горы и журчащий поток легли сгустившиеся только ждали минуты, когда господа соблаговолят тро
тени деревьев, и вскоре в лагере воцарилась та же глубо нуться в путь. На почтительном расстоянии от этой
кая тишина, что и в окружавших его бескрайних лесах. группы кучками толпились праздные зеваки, привлечен
В соответствии с отданным накануне приказом сол ные необычным зрелищем: одни восторгались резвостью
даты были вырваны из тяжелого сна грохотом барабанов, и статями породистого офицерского коня; другие с тупым
любопытством невежд глазели на приготовления к цать назад носили пасторы; она придавала достоинство
отъезду. его добродушному и несколько рассеянному лицу — без
Среди зрителей присутствовал, однако, человек, рез помощи этого искусственного сооружения оно едва ли
ко выделявшийся среди остальных обликом и манерами: могло бы сохранять важность, которая подобает особе,
он не выглядел ни праздным, ни чрезмерно невежествен облеченной высоким и чрезвычайном доверием.
ным. Сложен этот примечательный человек был на ред В то время как простой люд, проникнутый священ
кость нелепо, хотя и не отличался никаким особым урод ным трепетом, держался подальше от штаб-квартиры
ством. Туловище и конечности у незнакомца были как Вэбба и приготовлявшихся к отъезду путешественников,
у остальных людей, только лишены обычных пропорций: только что описанный нами человек бесстрашно врезал
стоя, он казался выше соседей; сидя, он как бы сокра ся в самую гущу коноводов, без всякого стеснения вы
щался до размеров, присущих простому смертному. То сказывая свои замечания о лошадях, хваля одних и
же несоответствие сказывалось и в остальном. Голова у браня других.
него была слишком велика, плечи чрезмерно узки; длин — Вот эта лошадка не наша, а из-за границы, мо
ные руки болтались поразительно низко, но заканчива жет быть, даже с того самого островка за синим мо
лись маленькими и даже изящными кистями; бедра и рем, верно, приятель?— заговорил он, поразив всех
голени отличались почти бесплотной худобой, зато коле мягкостью и благозвучием голоса не меньше, чем не
ни казались бы чудовищно толстыми, если бы их не обычными пропорциями своей фигуры.— Скажу не
затмевали широченные ступни, служившие пьедесталом хвастаясь; я в таких вещах толк знаю, потому как по
для этого несуразного создания, которое кощунственно бывал в обеих гаванях: и в той, что находится в устье
попирало все понятия о соразмерностях человеческого Темзы и называется так же, как столица нашей старой
тела. Неумело и безвкусно подобранный наряд делал Англии; и в той, которую именуют просто Нью-Хей
внешность чудака особенно нелепой: из небесно-голубого вен— Новая гавань. Я нагляделся там на четвероно
камзола с короткими широкими полами и низким ворот гих: их грузят на барки и бригантины, словно в ков
ником, на потеху насмешникам, торчали длинная тонкая чег, и отправляют на остров Ямайку для продажи и
шея и еще более длинные худые ноги. Плотно облегаю обмена* но отродясь не видывал коня, так напоминаю
щие панталоны из желтой нанки были стянуты у колен щего слово Писания; «Роет ногою землю и восхищает
большими белыми бантами, изрядно засаленными от силою; идет навстречу оружию... При трубном звуке
долгой носки. Костюм долговязого увальня довершали он издает голос: «Гу! Гу!» и издалека чует битву,
грязные бумажные чулки и башмаки, к одному из кото громкие голоса вождей и крик» Г Так и кажется, что
рых была прилажена шпора накладного серебра; словом, перед тобой потомок коня Израилева, верно, приятель?
ни один изгиб и ни один изъян этой фигуры не маски Не получив ответа на это необычное обращение, хо
ровались одеждой, а, напротив, подчеркивались ею — то тя оно, по справедливости, заслуживало известного вни
ли по наивности, то ли из тщеславия ее обладателя. мания, ибо произнесено было в полную силу звучного
Из-под клапана вместительного кармана на заношенном голоса, человек, пропевший слова Священного писания,
жилете из тисненого шелка, щедро отделанном потуск взглянул на молчаливую фигуру своего невольного слу
невшим серебряным галуном, высовывался некий инст шателя, и взор его нашел в незнакомце новый и еще
румент, который среди воинской амуниции легко мог более достойный предмет изумления. Это был строй
сойти за какое-то неведомое и опасное оружие. Несмот ный, невозмутимый индеец-скороход, принесший нака
ря на скромные свои размеры, инструмент этот неиз нуне в лагерь нерадостное известие. Хотя дикарь стоял
менно привлекал внимание находившихся в лагере ев неподвижно и с характерным для его расы стоицизмом
ропейцев, хотя кое-кто из колонистов брал его в руки не обращал, казалось, никакого внимания на суету и
без опаски, как вещь хорошо знакомую. Голову чудака
увенчивала высокая треуголка, вроде тех, что лет^ трид 1 Библия, Иов, XXXIX, 21, 2,5.
17
